Не верь мне. Алиса Евстигнеева

излишне лёгкое. Думаю и сама же не понимаю себя, хотела же лёгкости? Вот и получай, только расписаться не забудь при получении.

      – Извини, – решаю я не углубляться в тему. – Мне бежать надо, сын ждёт.

      – А кофе? – ухмыляется он, видимо, думая, что я ищу отмазку.

      – Мы тут прозаседались. Садик скоро закрывается.

      – Тогда я подвезу, договаривались же.

      Отрицательно качаю головой.

      – Никит…

      – Подожди. Ты же сегодня обещала беречь мою гордость и не отказывать дважды за неделю. А один отказ сегодня уже был.

      Ничего я там не обещала, но он улыбается, как-то совсем обезоруживающе, что у меня просто не получается отказать.

      До садика ехали в напряжении. Началось с того, что я высказала всё, что думаю о его взглядах.

      – Хорошо, очки в следующий раз надену, – лыбится он своей находчивости.

      – Ты не понял.

      – Оль, да понял я всё. Я тебя смущаю, значит, не буду больше… делать это настолько откровенно.

      Сегодня он разошёлся как никогда. Мы до этого реально просто приятельствовали, а сегодня намёки из Киреева льются как из рога изобилия.

      Устало вздыхаю.

      – Прекращай, правда.

      Он уже припарковался во дворах, недалеко от садика, поэтому смотрит на меня прямо, и во взгляде этом некая толика непонимания.

      – У тебя кто-то есть? – без лишних хождений вокруг да около, интересуется Никита. Отчего делается неловко.

      – Да. Двое детей и работа, занимающие всё время…

      – Ну с работой можно что-нибудь придумать.

      – Нельзя, – категорично отрезаю я, мне вот ещё протекции не хватало.

      – Упрямая, да? – ухмыляется он.

      – Самостоятельная.

      Я думала, что он поймёт. Но нет. Кажется, Никитку это только раззадоривает.

      – И как же тебя такую самостоятельную-то муж оставил? – пытается он пошутить, а может быть, и не пошутить, но всё равно получается неприятно. Я из-за этого только ещё больше закрываюсь. Ненавижу разговаривать про Измайлова. Ни с кем.

      Не знаю, что у меня там с выражением лица, но до него всё же доходит.

      – Ладно, окей, про бывших мужей не шутить. И не смотреть. Что ещё?

      За Крошем успеваю в последний момент. Ребёнок дуется. Опять.

      – Ты опоздала, я один остался.

      – Знаю, милый, знаю.

      – Ты обещала сегодня пораньше прийти.

      – На работе задержалась…

      …а потом ещё с другим мужиком отношения выясняла. Но про последнее ему лучше не знать.

      Он не отвечает, лишь недовольно кряхтит. Одеваемся мы медленно, потому что сыну не нравится всё на свете: ни штаны, ни шапка, ни всё остальное. И покидаем сад под всё тот же недовольный взгляд нянечки.

      А на улице, как назло, нас ждёт Никита. И бедный Крош всё никак не может определиться, что в нём превалирует больше – обида или любопытство. В итоге побеждает машина, в которой его предлагают подвезти. Мальчики такие мальчики.

      Мы с мелким сидим на заднем сидении, и он жмётся