Юркино небо. Евгений Сергеев

порядка тридцати гужевых крестьянских повозок. Военкомат был не только городским, но всего Бийского района.

      Странно было наблюдать Юре за эмоциями собравшихся людей. В основном это были весёлые, жизнерадостные лица, но изредка можно было услышать тихий женский всхлип и успокаивающий голос призывника с уверениями, что всё будет хорошо. Юра пробрался сквозь толпу провожающих и других призывников к входу в военкомат. Нисколько не мешкая, с твёрдым намерением, открыл дверь и шагнул через порог здания. На проходной его встретил тот же капитан, что вручал вчера повестку.

      – А, Юра, пришёл вовремя. Похвально. – Произнёс офицер. – Проходи, располагайся.

      И вот сейчас он уже не казался Юре таким строгим и грозным, каким был вчера. Капитан похлопал парня по плечу и показал куда пройти, чем вызвал интерес к нему со стороны других призывников. Не каждый призывник «удостаивался чести» плечевого похлопывания. Вернее, вообще никакой.

      Призывников собирали в большом актовом зале. Гул голосов, вспышки смеха в сочетании с бравурной музыкой, льющейся из подвешенных под самым потолком рупоров, делали это место похожим на вокзал в час ожидания прихода поезда. Молодые люди разбивались по кучкам, рассказывали анекдоты, знакомились, делились ожиданиями.  Кто-то курил, а кто-то самокрутки «для форсу» держал зажжёнными, лишь делая вид. Юра табаком не баловался, ему был противен этот запах. Не имел такой привычки, хотя почти все его друзья уже дымили словно паровозы. Возможно, им казалось, что так они выглядят старше и солиднее. Юра сел один, не примкнув ни к одной из групп, и то, что он здесь младше всех, теперь было особенно заметно. Ему было здесь некомфортно. Он больше думал о том, что расскажут его отцу, когда тот вернётся из командировочной поездки в Ташанту. Как оправдается Иван Лукич, которого так глупо подставил он. Юре было стыдно за это, и ещё за то, что он так и не извинился перед директором за этот проступок.

      От этих мыслей его отвлекла какая-то суета. Где-то в углу назревала драка. Речь становилась отрывистей и громче. Казалось, ещё чуть-чуть и начнётся. Но кто-то крикнул: – «Шухер!» – и всё моментально прекратилось. В актовый зал вошли два офицера в сопровождении четырёх солдат.

      – Граждане призывники! – Пытался привлечь внимание офицер в накинутом на плечи белом халате, но его не слушали, – Граждане призывники, минуточку внимания!

      Гомон, лишь слегка стих, и вновь набрал силу.

      – Молчать! – Вдруг заорал второй офицер, и наступила мгновенная тишина.

      – Благодарю вас, – сказал первый и продолжил – Граждане призывники! Минуту внимания! У меня маленькое объявление. Я сейчас буду называть фамилии, и те, кого я назову, пойдут со мной. Всем ясно?

      – А когда винтовку дадут? – крикнули из зала, – А обед скоро? Жрать хочется!

      Создавалось впечатление, что из получивших повестки ребят, всей серьёзности момента понимали не многие, продолжая выкрикивать, как им, видимо, казалось оригинальные и смешные фразы, в попытках вызвать смех у «собратьев по несчастью» и тем самым выделиться.

      – Тишина! – опять рявкнул второй офицер,