Юркино небо. Евгений Сергеев

ла Валя и показала рукой на тучку, – зайчик!

      – Где? – удивлённо вытаращив глаза, произнёс Юра. – Я не вижу…

      – Ну, вот же! Вон ушки, носик, а там, чуть ниже, хвост.

      – Нету тут зайца. Ты обманываешь меня!

      – Ну, что ты, глупый, ты просто его не видишь! Ты вот посмотри, он сидит спиной и ест капусту!

      – А-а-а!!! – радостно рассмеявшись, и захлопав в ладоши, звонко вскрикнул Юра, – Вижу!!! Ага, как настоящий!

      И тут они услышали свист рассекаемого воздуха. Свист был необычным, и ни Валя, ни Юра раньше ничего подобного не слышали. Свистящий звук приближался, приобретая угрожающие ноты. Они сели, крутя головами по сторонам, но откуда приближается звук, определить не смогли. Юрка вжался в сестру, и смотрел на небо, выглядывая из-за плеча. Прямо над ними, над верхушками деревьев, промелькнула огромная чёрная тень, и дети вмиг вжались в скирду сена. Они даже и не рассмотрели, что это было. А был это настоящий самолёт, что сел на ровное скошенное поле. Валя первая подняла голову.

      – Юрка! Самолёт!

      Юра с недоверием и осторожностью, не спеша поднял голову и посмотрел в конец поля. Возле самолёта уже стояли отец с братьями и о чем-то разговаривали с лётчиком.

      – Побежали! – крикнула Валя и лихо, скатившись со скирда, побежала к самолёту.

      Юра спустился осторожно и не спеша отправился в том же направлении. Когда он подошел к самолёту, услышал, как отец строго прикрикнул сыновьям:

      – Коля, Сергей! Отдохнули и будет! А, ну, грабли в руки и вперёд!

      – Ух, и строгий у вас отец, – улыбаясь, сказал пилот пацанам и, обратив внимание на подошедшего Юру, добавил, – так, кто это у нас? Как звать?

      – Юра.

      – Вот что, Юра. Я сейчас в деревню за бензином пойду. Надо, чтобы кто-то самолёт поохранял. Справишься?

      Юра от неожиданности и удивления глаза вытаращил и лишь глянул на отца. Отец, улыбаясь, кивнул головой, и только тогда Юра сказал – «Да».

      – Ну, вот и славно! Давай я тебя посажу в самолёт, будешь его охранять, пока я вернусь, – с лёгкостью подхватив Юру, в одно движение поставил на пилотское сидение. – Вот здесь держись.

      Пилот взял какую-то ёмкость и ушёл. Вокруг самолёта бегала Валя и распевала стишок:

      – Самолёт-самолёт увези меня в полёт. А в полёте пусто, выросла капуста!

      Юра махал ей рукой и звонко смеялся.

      ***

      Одиннадцать лет спустя.

      Солнечным майским утром на пороге реального училища, образованного на базе авторемонтных мастерских Управления Чуйским трактом города Бийска, появился офицер военной приёмной комиссии РККА в сопровождении местного участкового милиционера. На пороге их встретил старенький дедок, одетый в видавшего виды синий рабочий халат, подпоясанный серым, из грубой мешковины, передником с карманами. Из-под халата выглядывала почти новая телогрейка, типа «ватник». На ногах, несмотря на майское тепло, были валенки с новенькими, ещё блестящими резиновыми калошами. Венчал всю эту вещевую композицию помятый картуз. Дед служил в училище вахтёром, а по совместительству сторожем, дворником, садовником и печником.

      – Чавось надобно господам офицерам? – не выпуская из рук метлы, спросил дед с видом человека, охраняющего передовой рубеж, строго и, по карикатурному – с подозрением.

      – Никанорыч, – пытаясь придать серьёзность, обратился к нему милиционер, служивший, как ранее бы сказали – околоточным, а ныне – участковым, – ты эту старорежимность свою брось!

      – Добрый день. Директор на месте? – спросил офицер.

      – Добрый. Дык, где ж ему бытии? Тута. Ноги вытирайте, господа-товарищи. Я покажу.

      Никанорыч пропустил их в двери и шаркающим неспешным шагом пошел с офицерами, рукой показывая нужное направление.

      – Васька, что случилось то?

      Васька – он же участковый Василий Нефёдов, которого Никанорыч, то есть Стефан Никанорович Рыльский знал ещё сопливым мальчишкой, только издал нечленораздельные звуки, видимо, означающие, что-то типа того – «не до тебя», или «не сейчас», и махнул рукой.

      – Вот их дверь, – не дойдя метров пять до кабинета, сказал Стефан Никанорович.

      – Благодарим, – ответил военный, и открыл дверь без стука, – Можно?

      Вахтёр, он же дворник, садовник и, просто, незаменимый человек, как утверждал директор, всякий раз, когда Стефан собирался подать в отставку, прищурив глаз, проводил взглядом офицеров и для порядка постоял ещё некоторое время радом с дверью, прислушиваясь к звукам, затем, спохватившись, полез в нагрудный карман за часами.

      – Едрить-колотить! – произнёс он, всматриваясь в циферблат. – На целую минуту опоздал!

      Он судорожными движениями нащупал в кармане передника медный колокольчик, достал его и, начав звонить, двинулся вглубь коридора.

      Директор принял посетителей учтиво, но настороженно.

      – Кочетов Иван Лукич. Чем обязан?

      – Капитан Терёхин.