Гарики из Атлантиды (сборник). Игорь Губерман

по домам, в своей берлоге

      держали веку вопреки

      базары, церкви, синагоги,

      читальни, клубы, бардаки.

      166

      Хотя живем всего лишь раз,

      а можно много рассмотреть,

      не отворачивая глаз,

      когда играют жизнь и смерть.

      167

      Как литература ни талдычила,

      как бы воспитать нас ни хотела,

      а мерзавцы жутко симпатичны,

      если туго знают они дело.

      168

      Здравый смысл умом богат,

      не играется в игрушки

      и почти всегда рогат

      у фортуны-поблядушки.

      169

      Стариками станут люди,

      чей зародыш делал я,

      а дотоле сохнуть будет

      репутация моя.

      170

      На все планеты в космос тучный

      пора нам парус поднимать,

      пока они благополучно

      живут без нас, еби их мать.

      171

      Когда удача отказала

      и все не ладится всерьез,

      нас лечат запахи вокзала

      и колыбельная колес.

      172

      Среди болезней, горя, плача,

      страданий, тягот и смертей

      природа снова нас дурачит,

      и мы опять плодим детей.

      173

      Вино и время не жалея,

      садись не с каждым, кто знаком:

      похмелье много тяжелее,

      когда гуляли с мудаком.

      174

      Взрослеющего разума весна

      полна то упоений, то нытья;

      становишься мужчиной, осознав

      бессмысленное счастье бытия.

      175

      У веры много алтарей,

      но всюду всякий раз

      удобней жертву, чем еврей,

      не сыщешь в нужный час.

      176

      Творя семью, не знал Всевышний,

      кроя одну для одного,

      что третий – тайный, но не лишний —

      дополнит замысел Его.

      177

      Прогресса жернова спешат молоть

      на воздухе, на море и на суше,

      удобствами заласкивая плоть,

      отходами замызгивая души.

      178

      С поры, как я из юности отчалил

      и к подлинной реальности приник,

      спокойное и ровное отчаянье

      меня не покидает ни на миг.

      179

      Век играет гимны на трубе,

      кабелем внедряется в квартиры,

      в женщине, в бутылке и в себе

      прячутся от века дезертиры.

      180

      Из вина и дыма соткан

      мой тенистый уголок,

      а внутри лежит красотка,

      залетев на кайф о’клок.

      181

      Я в ад попрошусь, умирая,

      не верю я в райский уют,

      а бляди – исчадия рая

      меня услаждали и тут.

      182

      Душа болит, когда мужает,

      полна тоски неодолимой,

      и жизнь томит и раздражает,

      как утро с бабой нелюбимой.

      183

      Любой талант, любой мудрец

      по двум ветвям растут:

      кто жиже, делается жрец,

      а кто покруче – шут.

      184

      Сквозь