Магистр! Вы, кажется, влюбились. Купава Огинская

души на семнадцать лет – очень жестокое наказание.

      Магистр не хотел отвечать, ему не понравился этот вопрос, и, вероятно, мне бы стоило задать его напрямую Анушу… но у него об этом мне было совсем неловко спрашивать. Да и были сомнения, что привиденчик расскажет.

      Ректор, кажется, подумал о том же самом. А еще он вспомнил, что мне с этой заключенной душой еще шесть лет работать, и сообщил:

      – Ануш – черный целитель.

      Я никогда раньше не слышала о подобном и не смогла прочувствовать весь ужас ситуации. Магистр просветил.

      И через десять минут я уже знала, что Ануш промышлял преступными опытами над людьми, был пойман и наказан соответственно своему проступку. И заключенной душой он стал лишь потому, что догадался для своих опытов отлавливать преступников. Если бы ловил без разбора всех подряд, его бы вообще казнили.

      А еще я поняла, что в Эсшане, славном государстве, название которого переводилось как Тихая земля, каждый третий целитель был черным.

      Просто у нас правитель был очень бережливым и эшафот для смертников заменяли лаборатории.

      Лаборатории вообще многим становились родным домом. Беспризорникам, сиротам… одиноким беззащитным женщинам.

      Все на благо государства и царя.

      Я поспешила прогнать мрачные мысли, думать об этом мне совсем не хотелось.

      – Вы, наверное, очень интересно лекции читаете, – призналась я. Комплимент вышел так себе, конечно, зато искренне. Слушать его было очень приятно, даже несмотря на тему.

      Магистр сдержанно улыбнулся.

      – У вас есть еще какие-то вопросы?

      Я задумалась. Вопросы у меня совершенно точно имелись, только я их сейчас не помнила. И вспомню, скорее всего, когда Гэдехар уже будет не в таком хорошем настроении и едва ли расположен к беседе.

      Но сейчас я могла разве только полюбопытствовать:

      – А вы у нас решили прятаться потому, что знали, что вас покорять придет эта прекрасная леди?

      Ректор посмотрел на меня с таким непередаваемым выражением лица, что я поспешно дала задний ход.

      – Нет-нет, я понимаю, это не мое дело. Вы совершенно не обязаны отвечать. – И жалобно попросила: – Ешьте булочки, пожалуйста, они очень вкусные.

      – Я не прятался! Всего лишь желал поработать в тишине. О прибытии Вилоры я ничего не знал.

      – В тишине, – повторила я, вспоминая готовых к счастливой замужней жизни девушек. Аромат духов до сих пор еще не до конца выветрился из коридоров академии. – Студентки замучили, да?

      Ответа я не получила, но магистр очень красноречиво скривился.

      – Восхищаюсь вашей стойкостью, – искренне призналась я и сделала глоток чаю, чтобы хоть чем-то себя занять.

      Узнавать, хочу ли я спросить еще что-нибудь, Гэдехар поостерегся.

      Ануш вернулся минут через двадцать, когда от булочек на тарелке остались только крошки. Бесконечно счастливый и гордый собой, он с энтузиазмом отчитался:

      – Сбежали. И несколько дней здесь точно показываться не рискнут.

      Хорошую новость магистр встретил с самым невозмутимым видом и благодарить привиденчика