Магистр! Вы, кажется, влюбились. Купава Огинская

сначала в одну, потом в другую сторону.

      И никто ее не останавливал.

      Сержант вообще не понимал, что происходит, а ректор просто не понимал, что задумала его мать. Потому они оба решили молча наблюдать… с безопасного расстояния.

      – Скажи мне, девочка, владеешь ли ты магией? – властно потребовала леди, отпуская мой подбородок.

      – Нет, – выдохнула я, впервые радуясь этому факту. Зря радовалась.

      – Замечательная новость. – Леди одарила меня благосклонной улыбкой. И пояснила, что именно ее так обрадовало: – Несколько лет назад было доказано, что магический потенциал ребенка выше, если один из родителей не имеет магии, в таком случае дар матери и дар отца не конфликтуют между собой.

      – Мама… – попытался вмешаться магистр, кажется осознавший, к чему все идет.

      – Не мешай, – отмахнулась она от сына.

      Мне не нравился ее взгляд и ее размышления о магическом потенциале абстрактного ребенка тоже. И я на всякий случай предупредила:

      – Я не леди.

      Мама у ректора оказалась под стать ему. Непробиваемая.

      – Это могло бы оказаться проблемой два года назад. Сейчас же я просто хочу внука. – Быстрый взгляд на Гэдехара – и мне как бы по секрету сообщили: – Раз уж мой сын отвергает дочерей благородных родов, я готова согласиться на тебя.

      – Что? – Я беспомощно обернулась на магистра. Была у меня слабая надежда, что леди не всерьез, а просто так мстит ему за упрямство, и, судя по застывшему лицу Гэдехара, у нее неплохо получалось.

      – Ты здоровая, молодая, симпатичная девушка… – Леди охотно взялась перечислять все мои достоинства.

      И тут наконец отмер Даян.

      – Она замужем.

      Наверное, если бы это сказал ее сын, леди бы не поверила, но сказал не он. Наконец сержант был тоже замечен, пристально осмотрен и принят во внимание.

      А следом внимательному изучению подверглись уже мои руки. И кольцо было замечено.

      – Прискорбно, – сказала леди, тяжело глядя на ректора. Словно это он был во всем виноват.

      – Госпожа Шад, заберите ваши бумаги и приступайте к работе, – глядя на мать, хмуро велел магистр, протягивая мне нашу подделку. Полусфера лежала рядом с его ладонью, так и не активированная.

      Я подчинилась. Подскочила к столу, чувствуя, как сердце вот-вот выскочит из груди, вырвала из рук Гэдехара листы и негромко спросила:

      – Можно ли считать, что больше нет необходимости мне прятаться в библиотеке?

      Ответ был тих и пробирал до самых костей:

      – Вон.

      Я не обиделась. Мне-то что? Я вот сейчас за дверь выйду – и спасена, а его с этой напористой леди ждет долгий разговор. Не один.

      И вообще, они семья.

      В приемную я вышла на подгибающихся ногах, прижимая к себе бумажки, и чувство было такое… такое, будто меня чуть не казнили, но топор сломался.

      Я ощущала головокружительное облегчение и робкую благодарность к спасшей меня леди и одновременно бешеное желание никогда с ней больше не встречаться.

      Даян подхватил меня под