Таблетка от понедельника. Александр «Котобус» Горбов

его. – И хобот, и копытца, и части разноцветные. Тебя, наверное, боги делали в самом конце из того, что осталось от других животных.

      – Идите в Пномпень, – отвечает им тапир, – не лысым обезьянам рассказывать мне за внешность. Мы тут бегали, когда ваш предок первый раз с дерева упал.

      И топает дальше, презрительно фыркая. Люди спорить с ним не решаются – мало приятного, когда тебя с визгом атакует трёхсоткилограммовый недовольный тапир. А он может, да.

      Тапиры подслеповаты, и, видимо, поэтому дамы у них берут инициативу в свои лапы. А то вдруг не разглядят такую красоту?

      – Ну ты, – говорит тапириха, – давай знакомиться.

      – А? Кто здесь?

      – Сюда хобот поворачивай. Это я, твоя возлюбленная.

      – Да? – может засомневаться тапир. – Точно? Я вроде холостяк.

      – Уже нет, – кусает его за бочок тапириха. – Как с вами, мужчинами, сложно, всё самой приходится делать.

      Беременность, кстати, у них длится больше года. А дётеныши рождаются пятнисто-полосатые.

      Чепрачный тапир, кроме блужданий по лесам, ещё и устроился на вторую работу. На полставки он подрабатывает добрым духом Баку, пожирающим кошмары и плохие сны.

      – А что, работа непыльная, – хрюкает тапир, – покушать я люблю.

      Но сам приходить ленится, и его надо звать: если приснился кошмар, надо трижды сказать: «Баку, ешь!» или написать его имя и положить на ночь под подушку.

      Парковка

      – Вай! Куда?! Куда моего верблюда?

      Джинн в светоотражающем халате обернулся и сурово посмотрел на купца в чалме.

      – На штраф-загон.

      – Ай, слушай, за что?

      – За неправильную парковку.

      – Как неправильную? Вот, привязал, оплатил!

      – Неправильно, – джинн состроил страшную рожу. – Ты его куда привязал?

      – Как куда? К верблюдовязи, как положено.

      – Нет, дорогой, это не верблюдовязь, – джинн погрозил пальцем. – Это слоновязь! Тут только слонов можно. У тебя слон? Нет. На штраф-загон!

      – Ай, огорчение! – купец подошёл поближе к джинну и перешёл на шёпот: – А может, как-нибудь так? Договоримся?

      – Может, и договоримся… Лампу хочу, новую, серебряную.

      – Дорогой! Сейчас сделаем! Сейчас будет!

      Через полчаса купец уехал на своем верблюде, а джинн сунул в карман серебряную лампу. Нет, жить в ней он не собирался – кто будет жить в лампе, когда есть дворец? Он их коллекционировал как воспоминание о давно ушедшей юности, когда он ютился в точно такой же, взятой в ипотеку.

      Ученик

      – Мастер! – ученик Бо почтительно поклонился.

      – Что ты хотел?

      – Уже год, как я поступил к вам в обучение. Всё это время я рублю дрова, мету двор, готовлю, стираю и делаю кучу другой работы. Но вы ничему меня не учите, даже самой плохонькой медитации.

      Мастер По Фи сурово посмотрел на ученика.

      – Значит, хочешь учиться? Хорошо. Собирайся, сегодня ты отправляешься в путь.

      – Куда, мастер?

      – Видишь вон ту гору? Поднимешься на вершину и принесёшь мне