Значит, война!. Элен Форс

хочу показаться странным, но мне кажется, я уже не смогу тебя отпустить… – слова Уго застают меня врасплох, я широко распахиваю глаза и смотрю на него совершенно по-новому. Ни один парень никогда прежде не говорил мне такого. – Ты очень красивая и чистая, смотришь на все своими наивными глазами… из-под длинных ресниц. Я влюбился в тебя с первого взгляда, Лили. В тебя и твой смешной итальянский.

      Парень улыбается, и у меня в груди сердце делает мертвую петлю.

      – Уго. – провожу пальцами по его идеально прямому носу и очерчиваю пухлые губы. – Ты мне нравишься, и рядом с тобой так хорошо и надежно. Но… у меня никогда не было отношений, не знаю, что говорить и как правильно поступать, мне сложно разобраться в собственных мыслях и чувствах. – каждое моё слово правда. Я могу гордиться собой, потому что не развожу и не лгу парню с хорошими намерениями.

      – Мне будет пока и этого достаточно. – он нависает надо мной, проводит рукой по волосам, разглаживая мои непослушные вьющиеся волосы. Я даже не заметила, как мы оказались в пустом парке у арены.

      Очень романтично.

      – Уго Оливьере, трогать чужое не хорошо. – понимаю, что интуитивно я почувствовала Марко сразу же. У меня горел затылок все это время. Не знаю, чего я добивалась, продолжая наслаждаться общением с Уго, когда хищник к нам был так близок. – И я, кажется, предупреждал об этом.

      Марко Луккезе был в белоснежной рубашке, расстёгнутой до середины, ворот, которой был измазан помадой. Он лениво сокращал расстояние между нами, и мне жутко хотелось сбежать подальше от него. Почему-то стало страшно от того, как его дикие разноцветные глаза смотрели на нас, не моргая.

      – Марко, мы с Лили, как бы теперь, встречаемся, ничего противозаконного и предосудительного. – Уго отвечал смело, и я восхитилась им. Нужно было быть очень смелым человеком, чтобы выдержать напор Луккезе.

      Марко сделал жадный глоток вина из бутылки и отбросил её в сторону, пугая меня ни на шутку.

      – А разве я разрешал? – поинтересовался насмешливо Марко, подходя к нам вплотную и выдергивая меня из кольца рук Уго, как будто имел на это право. Сладких запах вина окутал меня, как цепь шею. – Мне казалось, что я доходчиво объяснил, что НИКТО не может даже подходить и заговаривать с Лилией.

      – Кто ты вообще такой, чтобы решать за меня? Могу я с кем-то встречаться или нет? – мои возмущения звучат неубедительно. Я настолько поражена, как Марко произносит моё имя, что не могу и двух слов связать. Обычно итальянцам сложно произносить его, и они сокращают до просто «Ли-ли».

      Эгоистка внутри меня ликует, я добилась желаемого, заставила Марко ревновать. Но рассудительная Лиля понимала, что я заигралась со спичками и устроила пожар.

      Луккезе так выразительно смотрит на меня, скалится, напоминая без слов, что он вытворял с моим телом. От такого откровенного намека покрываюсь пятнами, становлюсь пунцовая с головы до пят. Парень сейчас буквально поимел меня прилюдно.

      Образуется пауза, где мы с Марко смотрим на друга неотрывно, многозначительно.