Наследники Скорби. Алёна Харитонова

тканей послушно скользнула прочь, накинув на плечи материну свитку.

      Лесана, пользуясь тем, что на нее не смотрят, быстро смотала оборы, сунула их в сапоги и опустилась на лавку, пряча грязные ноги.

      – Много ли девушек в Цитадели у вас? – спрашивала тем временем женщина, хлопоча вокруг стола.

      – Нет. Я одна осталась.

      Хозяйка обернулась, и на красивом лице промелькнула тень.

      – Доля у вас… – сказала она и покачала головой. – Ну, хоть несколько денечков отдохнете. Ты не робей только, не стесняйся. Я завтра блинов вам напеку со сметаной.

      При мысли о таком роскошном лакомстве у Лесаны набрался полный рот слюны.

      Хлопнула дверь, вошел Клесх:

      – Иди, мойся. Я после пойду.

      Дарина тем временем повернулась к мужчине и спросила:

      – Ты надолго ли нынче?

      Он подхватил с огромного блюда пирог, откусил и ответил жуя:

      – Дней на пять. Говори, что сделать надо, где чего поправить.

      Хозяйка улыбнулась, ласково провела ладонью по его щеке и сказала:

      – Ничего не надо. Отдыхай.

      Лесана никогда прежде не видела, чтобы женщина смотрела на мужчину так, как смотрит на Клесха Дарина. В ее взгляде было столько спокойной и незыблемой любви, словно она не знала и не видела в нем и малейших изъянов. Она была счастлива. Счастлива его приездом. Не всего на пять, а на целых пять дней, она спешила сделать все так, как он любит, чтобы за тот короткий срок, который он проведет дома, обласкать его на несколько месяцев вперед. И Лесана готова была поклясться – сдобные лакомства здесь последние седмицы пекли каждый день, чтобы хозяин, если вдруг приедет, поспел аккурат к щедрому столу.

      Тем временем крефф подхватил второй пирог и бросил его Лесане. Та поймала на лету.

      – Что затихла, как мышь в клети? – спросил наставник.

      Выученица покачала головой и откусила кусочек. Она сроду не ела таких вкусных пирогов. С брусникой на меду…

      Клесх закашлялся. Девушка вскинула глаза. Удивленно взглянула на наставника, лицо которого болезненно скривилось. Обернулась и хлопочущая у печи Дарина:

      – Что?

      Клесх с трудом сглотнул:

      – И здесь…

      – Что «и здесь»? – Женщина подошла, мягко тронув мужа за плечо. – Не вкусно?

      – Грибы… – выдохнул крефф, указывая на начинку пирога.

      Дарина засмеялась:

      – Эльхит же любит… Что ты хватаешь все подряд, я ж нарочно их круглыми делаю!

      В ответ на эти слова Клесх притянул к себе хозяйку и поцеловал.

      Лесана покраснела и опустила глаза.

      Когда девушка возвратилась из бани, распаренная, румяная, в длинной белой рубахе с хозяйкиного плеча, потянулся мыться и Клесх. Незаметно за ним следом выскользнула и Дарина, кивнув дочери, чтобы накормила гостью.

      Лесана хлебала наваристые щи, заедая свежим ноздрястым хлебом, а напротив нее на лавке