Отбор женихов для волчицы лунного князя. Анна Замосковная

его бокала в тёмном зеркале стола. На красивые мужские пальцы, застывшие у изгиба вилки. На расстёгнутый ворот, на пульсирующую на шее жилку. В глаза тёмные, странные, завораживающие.

      – Невкусная оказалась? – низким, грудным голосом уточняю я.

      Вокруг его глаз разбегаются мимические морщинки, точно лучики солнца.

      – Откуда такой пессимизм? – улыбка чувствуется даже в рокочущем голосе. – Почему не предположить, что слишком вкусная?

      – Невкусной быть безопаснее. – Хватаюсь за холодную ножку своего бокала. Несколько терпких согревающих глотков уже не так кружат голову. – А то раздерут на много маленьких Тамарочек и скушают.

      – У оборотней много недостатков, но людей мы не едим. И свои вкусности от других защищаем до последней капли крови.

      Смотрит. Как же он смотрит, даже колени дрожат. И беспокойство странное… приятное, но и страшное.

      – Ладно, не буду мешать. – Ариан поднимается. – Когда поешь, поднимайся на второй этаж, мой кабинет за первой дверью слева. Решим твои проблемы с одеждой.

      Киваю. Я сижу спиной к выходу, и Ариан идёт мимо: уверенный, по-звериному грациозный. И не спускающий с меня тёмного взгляда.

      Оглядываюсь: он идёт, повернув голову, продолжая смотреть на меня. Утыкается плечом в косяк и выскальзывает в пронизанный солнцем коридор. Шагов не слышно.

      Судорожно вдыхаю и поворачиваюсь к тарелке, а в памяти очень-очень ярко – как Ариан уходит, будто не в силах отвести взгляд. Странно. Может, насчёт моей вкусности он не приврал? Не по себе как-то. Даже аппетит пропал. И с одеждой вопрос хочется решить быстрее. Но идти за Арианом прямо сейчас, когда он такой… непонятный, страшно.

      ***

      Если лунный князь за мной и посуду вымоет – это будет совсем перебор и обрушение мозга, поэтому, убедившись, что наелась, прибираюсь и завариваю зелёный чай с неизвестно чем (на металлической коробке только иероглифы). Правильно: и в кухне порядок, и Ариану больше времени опомниться после моего лечения.

      После недолгих размышлений выставляю из посудного шкафа вторую фарфоровую чашечку, расписанную изящными цветами с золотыми проблесками.

      И поднос имеется: серебряный, с узором, напоминающим завитки мороза на стекле.

      Когда наливаю из пузатого чайника почти прозрачную жидкость в чашечки, руки подрагивают от волнения. Странно: среди голых оборотней в Лунном мире я была смелее. Возможно, тогда настолько фантастическая обстановка подавила страх и пробудила звериные инстинкты, а здесь среди современной техники я снова обычная немного трусоватая девушка.

      Или дело в лунном князе Ариане? Что-то в нём пугает. Но и привлекает тоже.

      – Животный магнетизм, – шепчу я, ставлю чашечки на поднос и, глядя на своё изрезанное узором отражение, поворачиваюсь.

      Успеваю заметить метнувшуюся по полу у лестницы тень.

      Или не успеваю – может, это игра света.

      В доме тихо, ни скрипа, ни шороха.

      – Так и до галлюцинаций недалеко, – качнув головой, направляюсь в кабинет.

      Поднявшись на второй этаж, застываю перед первой