Черная гора (сборник). Рекс Стаут

Спрашивайте.

      – Сначала съешь что-нибудь. Это вкусно.

      – Нет, спасибо.

      – Хочешь пива? Стакан вина? Виски?

      – Нет, спасибо. Ничего не надо.

      – А я хочу пить. Арчи, принеси, пожалуйста, пива. Две бутылки.

      И я отправился на кухню.

      Глава третья

      Прошло три недели и восемь часов. Во вторую пятницу апреля, в одиннадцать утра, Вульф спустился на лифте из оранжереи в прихожую, протопал в кабинет и водрузил свою тушу в огромное, рассчитанное на слона, кресло.

      Как обычно, я просматривал утреннюю почту, которую клал на его бювар под пресс-папье.

      – Обратите внимание на верхнее письмо. Это дело не терпит отлагательств, – сказал я ему. – Картрайта из «Консолидейтед продактс» снова надули, или ему так кажется. В последний раз он без единого звука оплатил наш счет на двенадцать штук и не пикнул. Надо бы вам с ним поговорить.

      Вульф оттолкнул пресс-папье с такой силой, что оно покатилось по столу и упало на пол. Потом схватил кипу корреспонденции, скомкал и кинул в корзину.

      Конечно, это было мальчишество. Он прекрасно знал, что позже я ее выну оттуда. Но жест был эффектным, и я его оценил. Я бы не удивился, если бы при таком настрое он взял другое пресс-папье, из черного дерева (некий Мортимер уже раскроил им череп жене), и запустил в меня. А я в моем теперешнем настроении не стал бы уворачиваться.

      За прошедшие пятьсот двенадцать часов была проделана масса работы. Сол Пензер, Фред Даркин и Орри Кетер, созванные в первое же утро, получили задания. Мы выдали им (в том числе на расходы) 3143 доллара 87 центов ровным счетом. Я работал по шестнадцать часов в сутки, частично головой, частично ногами. Вульф пообщался с тридцатью разными людьми, в основном у себя в кабинете. Но к пятерым, которые не могли прибыть к нему, наведался сам, чего никогда не сделал бы за гонорар. Он проводил часы у телефона и шесть раз звонил в Лондон, пять – в Париж и трижды – в Бари, Италия.

      Конечно, все это были пустяки по сравнению с тем, что пришлось проделать полицейским. Дни проходили за днями, версия отпадала за версией, и дело бы заглохло, если б велось для проформы. Однако полиция постоянно работала над ним, и на то имелось две причины.

      Во-первых, опасались осложнений международного характера и хотели их избежать. Во-вторых, надеялись, что это будет анекдот года: лучший друг Ниро Вульфа убит, и Вульф вроде бы работает по делу, однако никто не привлечен к ответственности.

      Поэтому бумаги продолжали копиться и слуги закона не могли расслабиться, даже если бы хотели. Кремер звонил Вульфу пять раз, Стеббинс – и того больше, и Вульф дважды принимал участие в совещаниях у окружного прокурора.

      Мы девять раз обедали в «Рустермане», где Вульф неизменно требовал и оплачивал счет – вещь беспрецедентная для попечителя имущества. Он являлся заранее, чтобы провести часок на кухне, и дважды ввязывался в споры: в первый раз – по поводу соуса морнэ, во второй –