Черная гора (сборник). Рекс Стаут

в ремень, а в самолете не мог расслабить ни один мускул. По-видимому, это сидело в нем настолько глубоко, что ему помог бы только психоанализ, для которого не было времени. На это ушло бы, пожалуй, не двадцать часов, а двадцать лет.

      С Вашингтоном все уладилось просто.

      Очень важная персона из Госдепа, не заставившая нас томиться в ожидании более десяти минут, поначалу пыталась объяснить, что вмешательство в дела паспортного ведомства на таком высоком уровне попросту неразумно.

      Вульф прервал собеседника, и отнюдь не дипломатично, как предполагал статус учреждения. Заявил, что просит не о вмешательстве, а только о том, чтобы ускорить дело. Он бы не обратился за помощью в Вашингтон, если бы не крайняя необходимость. Неотложные дела профессионального характера срочно требуют его присутствия в Лондоне. Он предполагал, что может рассчитывать на благодарность за некогда оказанные услуги. Неужели так сложно пойти навстречу его столь скромной и невинной просьбе?

      Навстречу пошли, но все равно формальности отняли какое-то время.

      Всю субботу мы разбиралась с делами. Неизвестно было, на какое время мы уезжаем. Может, вернемся через несколько дней, но скорее, как полагал Вульф, следовало рассчитывать на неопределенный срок. Поэтому дел у меня было невпроворот.

      Мы рассчитались с Фредом и Орри, а Солу поручили дежурить в кабинете и ночевать в южной комнате. Натаниэль Паркер, наш адвокат, был уполномочен подписывать чеки, а Фриц – присматривать за «Рустерманом». Теодору выдали целую кучу ненужных инструкций по поводу орхидей.

      Помощник управляющего в отеле «Черчилль» обналичил нам чек на десять тысяч десятками, двадцатками и сотнями. И я потратил добрый час на то, чтобы аккуратно их уложить в пояс, который купил в магазине Аберкромби.

      И все бы ничего, но в последнюю минуту, когда Вульф уже стоял в пальто и шляпе, между нами вспыхнула ссора. Единственная за весь день. Я открыл ящик своего стола и вытащил «марли» 32-го калибра и две коробки с патронами.

      – Ты этого не возьмешь, – заявил он.

      – Естественно, возьму.

      Я сунул пистолет в плечевую кобуру, а коробки – в карман.

      – Разрешение у меня в бумажнике.

      – Нет. Из-за него могут быть неприятности на таможне. Купишь пистолет в Бари. А этот оставь здесь.

      Он был босс и мог приказывать.

      – О’кей, – сказал я.

      Вынул пистолет, положил его в ящик и уселся.

      – Я не еду. Как вам известно, много лет назад я взял за правило не отправляться на дело, связанное с убийством, без пистолета. А это супердело. Я не собираюсь в чужой стране гоняться за убийцей вокруг этой вашей Черной горы с никуда не годной пушкой местного производства неизвестной мне системы.

      – Вздор. – Он посмотрел на часы. – Пора ехать.

      – Езжайте.

      Молчание. Я положил ногу на ногу. Он сдался:

      – Черт с тобой! Если бы я так не зависел от тебя, сделал бы все сам. Идем.

      Я вернул «марли» в кобуру, а патроны –