Сталинград. Энтони Бивор

6-й армии Паулюса, угрожало полное уничтожение на правом берегу Дона. Если немцам удастся выйти к Волге, до которой оставалось всего 60 километров, страна окажется рассечена надвое. Как раз в это время в Баренцевом море был разгромлен конвой PQ-17, а теперь еще нависла угроза над новым путем поставок помощи от союзников через Иран.

      В тот день Сталин, слушавший в своем кабинете в Кремле доклад генерала Василевского, вдруг перестал расхаживать вперед и назад. «Они забыли мой приказ!» – гневно воскликнул он. Речь шла о приказе, изданном в августе 1941 года. Он гласил, что всех, во время боя срывающих с себя знаки различия и дезертирующих в тыл или сдающихся в плен врагу, надлежит считать злостными дезертирами.[155]

      «Приказ в войсках забыли. Забыли! – снова воскликнул Сталин. – Особенно в штабах! Подготовьте новую директиву войскам. Ее основная идея должна состоять в том, что отступление без приказа – преступление, которое будет караться по всей строгости военного времени». – «Когда доложить об исполнении?» – спросил Василевский. «Сегодня же. Как только документ будет готов».[156]

      Вечером Василевский представил проект приказа № 227, больше известного как директива «Ни шагу назад!». Сталин, прежде чем подписать, внес в него много изменений. Приказ должен был быть зачитан всем частям Красной армии. «Паникеры и трусы должны истребляться на месте… безусловно ликвидировать отступательные настроения в войсках… снимать с постов командиров и комиссаров… допустивших самовольный отход войск с занимаемых позиций без приказа… и направлять их… для предания военному суду».[157] Тот, кто сдавался в плен, считался предателем Родины.[158] Во всех армиях предписывалось создать по 3–5 хорошо вооруженных заградительных отрядов до 200 человек в каждом, которые должны были находиться в непосредственном тылу частей, ведущих боевые действия, и стрелять в каждого, кто попытается выйти из боя и обратиться в бегство. Жуков воплотил этот приказ в жизнь на Западном фронте уже через 10 дней, использовав танки с экипажами из специально отобранных офицеров. Они следовали за первой волной наступления, готовые «истреблять трусость», открывая огонь по тем, кто дрогнул.

      Кроме того, были созданы три лагеря, в которых содержались и допрашивались те, кому удалось выйти из окружения или бежать из плена. Командиров, отдавших приказ об отступлении, тут же разжаловали в рядовые и отправляли в штрафные роты и батальоны. Первая такая рота была создана на Сталинградском фронте через три недели после выхода приказа, 22 августа, в день, когда немцы вышли к Волге.

      Перед штрафными ротами ставили поистине самоубийственные задачи, в частности преодоление минных заграждений во время наступления. Всего «искупить кровью свои преступления перед Родиной»[159] предстояло приблизительно 422 700 бойцам и командирам Красной армии.[160] Идея показалась советскому руководству исключительно плодотворной, и гражданских заключенных ГУЛАГа стали переводить в штрафбаты.

155

См.: приказ Ставки Верховного главнокомандования № 270 от 16 августа 1941 года. ЦАМО, 298/2526/5а.

156

Приводится у Волкогонова.

157

Приказ Ставки Верховного главнокомандования № 227 от 19 августа 1942 года. ЦАМО, 48/486/28. Л. 8.

158

См.: РЦХИДНИ, 17/43/1774.

159

ЦАМО, 48/486/28. Л. 15.

160

См.: Erickson. Red Army battlefield performance. Приводится у Addison and Calder. Р. 236.