Пусть льет. Пол Боулз

Поднимаемся, мистер Даер?

      Она пошла впереди к лестнице. У каждого подсвечника отблески на ее атласе вспыхивали.

      Из небольшой гардеробной в голове лестницы она достала две пары толстых садовых перчаток и одну протянула Даеру.

      – Вообще-то, они нам не нужны, – сказала она, – но лучше защититься.

      Стены комнатки были увешаны старыми французскими литографиями тропических птиц. На антикварной кровати с драным пологом лежал крупный сиамский кот. К голове его придвинули эмалированную миску с комьями сырой печенки, но кот утомленно смотрел в другую сторону. В комнате пахло зверинцем.

      – Боже, ну и духота! – воскликнула Дейзи. – Но окно открывать нельзя.

      Снаружи бушевала буря. Дом время от времени содрогался. В окно часто билась ветка, словно кто-то просился внутрь. Кот не обращал внимания, пока Дейзи спиливала кончики ампул, наполняла шприц и ощупывала ему ляжки, куда лучше колоть.

      – Ему нужно делать четыре разных укола, – сказала она, – но первые два можно вместе. Теперь встаньте над ним и будьте готовы держать ему шею, но не давите, если не нужно. Почешите ему шейку.

      Шерсть у старого кота вся свалялась, глаза были огромны и пусты. Один раз, когда игла сверкнула над кошачьей головой, Даеру показалось, что на морде у животного мелькнула настороженность, даже страх, но он чесал сильнее, обеими руками, под ушами и вдоль челюстей. Даже когда игла робко вошла, затем углубилась, кот не шевельнулся.

      – Теперь всего два еще, – сказала Дейзи.

      Даер смотрел, до чего уверенны ее жесты. Ни один ветеринар не мог быть умелее. Он так и сказал. Она фыркнула:

      – Только любители – хорошие ветеринары. Я к своему животному ни одного профессионала не подпущу.

      Запах эфира был очень силен.

      – Это эфир? – спросил Даер; ему становилось тревожно-нехорошо.

      – Да, для стерилизации. – Она снова наполнила шприц. – Так, подержите его. – (Ветер ревел; казалось, ветка сейчас разобьет стекло.) – Может жечь. Он наверняка почувствует.

      Даер поднял взгляд к окну; его собственная голова смутно отражалась в ночи за стеклом. Показалось, что его вырвет, если он еще раз увидит, как игла входит в шерсть. Лишь когда Дейзи отступила от кровати, он осмелился посмотреть вниз. Глаза кота были полузакрыты. Даер нагнулся: кот урчал.

      – Бедный зверь, – сказала Дейзи. – Теперь последний. Этот будет легкий. Тамбанг, миленький мальчик, что такое?

      – Он урчит, – сказал Даер, надеясь, что она не станет смотреть в лицо ему самому. Губы у него заледенели, и он знал, что наверняка очень побледнел.

      – Видите, как я была права, что привела вас? Вы ему нравитесь. Джек бы его как-то против себя настроил.

      Дейзи все-таки посмотрела на него, и ему показалось, что ее взгляд задержался на миг дольше, чем нужно. Но она ничего не сказала.

      «Не говорите мне только, что он упадет в обморок, – подумала она. – Бедняга совершенно без связи с жизнью». Но Даер очень старался.

      – Кот, похоже, ничего не чувствует, – сказал он.

      – Да, боюсь, он не жилец.

      – Но