Жена Болотного царя. Купава Огинская

будто мы росли вместе.

      – Пастух сов?

      – Да.

      Когда я доела бутерброд и допила чай, она забрала кружку, поднялась и предупредительно сообщила:

      – Моя спальня находится слева от твоей, следующая же дверь. Ванная – в конце коридора, дверь с латунной ручкой, в нее такой зеленый светящийся камень вделан, ты ее сразу заметишь. Еще я принесла тебе тапочки, они у кровати. Если бы знала твой размер, принесла бы сапожки, их у меня полно.

      – Спасибо.

      Сейчас царевна была такой взрослой, не видя в темноте ее подростковой угловатости, я не могла отделаться от мысли, что ребенок здесь я.

      – Агнэ? – позвала ее негромко, когда она открыла дверь, готовая уходить.

      – Да?

      – А что ты делала в топях? Зачем ты сбежала из дома?

      – Хотела посмотреть, как живут люди.

      ***

      Агнэ оказалась права. Утром меня вызвали к царю, едва я успела отыскать уборную и умыться, сделав для себя невероятное открытие: жизнь эва облегчали водгрей, о котором еще не в каждом городе нашего королевства знали, и канализация.

      Перехватив меня в дверях ванной, смущенная девушка в вышитом переднике поверх серого платья, то и дело заправляя за ухо выбившуюся из косы прядь, пробормотала что-то и попросила следовать за ней.

      Я подчинилась.

      Мы спустились на второй этаж, миновали уютный холл с камином, креслами и шкурой какого-то странного животного на полу, прошли по небольшому коридору и оказались перед двустворчатыми дверями, за которыми скрывалась библиотека.

      Стеллажи с книгами не казались нескончаемыми, но выглядели многообещающе заполненными.

      У окна, за столом, в свете ленивого рассветного солнца сидел царь. Ксэнар сменил доспех на рубаху и волосы собрал в небрежный хвост, не озаботившись придать себе грозный вид.

      Домашний повелитель топей внешне не соответствовал своему жуткому статусу, и это несоответствие будило неясную тревогу. Еще со времен домашнего обучения, мужественно отвоевав себе право пройти хотя бы общий курс зоологии, я поняла одну простую вещь: порой то, что на первый взгляд выглядит безобидным, вполне может оказаться смертельно опасным.

      Позади Ксэнара, за высокой спинкой второго пустого стула, стоял эва, совершенно не впечатляющий на фоне жутковато-мирного царя. А рядом с ним, на деревянном подоконнике, сидели две болотные совы. Взъерошенные, сонные и чем-то недовольные, они смотрели на меня полуприкрытыми рыжими глазами. Такими же рыжими, как и глаза незнакомого эва.

      – Садись, – велел Ксэнар, кивнув на два стула напротив него.

      Стол был обычным для читальных залов – длинным, широким, на четыре места, на краю даже уместилась неровная стопка из нескольких книг.

      Я подчинилась. Приблизилась, опустилась на краешек стула и, сложив руки на коленях, приготовилась слушать.

      – Лагерь полностью уничтожен. Уцелевших нет, – сообщил Ксэнар, пока мы с совами играли в гляделки. Смотреть на них было куда легче и безопаснее, чем на царя.

      Новость эту я восприняла спокойно, даже с неким злорадным удовлетворением.