Солнце моё золотое. Максим Исаевич Исаев

долго ехал, Настенька. Немного заблудился по дороге. Запутался я в жизни.

      – Я скучала по тебе, дедушка…

      – Я тоже скучал по тебе, Настенька. Очень скучал.

      – Ты больше не уедешь?

      – Нет, не уеду. Больше не уеду.

      – Никогда-никогда?

      – Никогда. Иди ко мне, обними дедушку. Я люблю тебя!

      – Я тебя тоже люблю. А почему ты плачешь? Тебе больно?

      – Больно, Настенька, больно.

      – Моя мама доктор, она тебя вылечит.

      –Уже, Настенька, уже. Уже лечит. Мне уже чуть-чуть только больно…

      Сорок женщин полковника Ворошилова

      или похождения старого ловеласа.

      Удивительный человек мой сосед Ворошилов. В моём возрасте мало кто и мало чем может меня удивить, но Ворошилов удивляет меня фантастически талантливо. И сейчас вы поймёте, чем и почему.

      В небольшом провинциальном городке Горки я живу давно. Тут у меня свой небольшой по местным меркам дом, курочек десяток, баня и небольшая мастерская, где я могу точить, пилить, строгать и даже некоторые сварочные чудеса состряпать. И соседи очень этими обстоятельствами довольны – не надо им бегать в город, чтобы чинить поломанную домашнюю технику, – есть кому идти с "большим спасибо".

      Рядом со мной сиротливо заросший, заброшенный участок давно смотрел на проезжающих и приезжающих с целью усыновления, ну или хотя бы с целью опекунства, чтобы убрать мусор, постричь, привести в порядок. Долго не находилось такого мецената, чтобы вложить кровные на эту забытую богом и людьми кусок земли. Наступил очередной апрель. Снега сдулись весенними ветрами, и дикая трава с бурьяном весело устремились к небу, к солнцу. Я первый заметил, как на улице стоит машина с незнакомыми номерами, а среди зарослей ловко, как опытный циркач, жонглирует топором мужчина. Машина, скажу я вам, наводит на мысль, что, может, приехал американский рейнджер, а мужчина – даже издали заметно – совсем даже не из простых. Мои удивленные глаза повели меня к нему и я, не скрою, с удовольствием решил познакомиться. Когда я подошёл, рейнджер уже возился с бензопилой.

      – Бог в помощь! Не заводится?

      – Не пойму, только купил, завели, проверили в магазине.

      – У техники есть одна дурная привычка, – она не хочет работать без топлива. Проверял?

      Рейнджер посмотрел на меня округлив глаза, открутил крышку топливного бака и сказал, плюнул в сторону:

      – Нету! Уже не нету! Даже не подумал!

      – Шамиль. Живу тут. Пенсионер – я протянул руку.

      – Сансаныч. Ворошилов я, – отчеканил рейнджер.

      – Ворошилов? Маршал!

      – Никак нет! Полковник. Только полковник! В отставке – пробасил полковник. Дивизией командовал, но до генерала не дослужил.

      – Лучше бы, конечно, маршал, но полковник тоже хорошо. Я тут калитку соорудил временную, косить надо было возле забора, летит сорняк – не против?

      – Не проблема! Пусть будет, – мне уже нравится мой новый сосед, но я решил изучить его поболее и засыпал вопросами. – А тут что задумал, полковник, золото партии ищем или полигон открываем? Для учений?

      Нет,