Босиком по осколкам. Яра Вольцева

одну руку.

      – Я плачу! – рыкнул сразу же Кирилл, но недовольства скрыть не смог.

      – Раздельный, – одновременно с ним буркнула я, когда до меня дошел смысл вопроса.

      Вместе с тем я сразу потянулась за телефоном, который лежал в кармане. Настолько привыкла к мобильным платежам, что даже не помнила, где лежал собственный кошелек.

      – Держи, – полностью проигнорировал мои слова Кирилл и протянул карту парню.

      Только было я дернулась, чтобы возразить, как вдруг карточкой быстро провели по терминалу, оплата списалась, и я просто осталась стоять с открытым ртом.

      – Через пять минут будет готово, – доброжелательно улыбнулся парень, но глаза тревожно поглядывали на Соловьева.

      Я обернулась на Кирилла, выискивая, что же так напугало баристу, но наткнулась лишь на изогнутые луком губы и поблескивающие превосходством глаза. Гад. Змей ползучий.

      – Я тебе верну, – сказала ему, чтобы не думал, что имеет право за меня расплачиваться.

      Отвернулась, не хотела видеть его полное самодовольства лицо, и пошла с цветами в сторону свободного столика в углу у окна.

      – Попробуй, – донесся до меня сзади его насмешливый голос, но я не ответила на этот выпад, поджала губы. – Ни одной не удавалось.

      Последнее предложение уязвило. Мог бы и не показывать так явно, что пользуется спросом у женского пола, будто я и так об этом не знаю.

      В который раз пожалела, что не взяла с собой наличку. Он явно не продиктует мне номер карты, так что надеяться на возврат ему денег сегодня не стоило. Ничего, сниму кэш с карточки и завтра отдам, от купюр ему никуда не деться.

      – Ты всегда такая колючая, Аида?

      Присела и подняла на него голову, он как раз устраивался напротив, разглядывая меня с интересом, но у меня было ощущение, словно он пытался так пробраться мне под кожу. Необычное чувство, мне не нравилось.

      – Я сама доброта, если меня не трогать, – изогнула губы и ехидно произнесла, а затем, оглянувшись по сторонам, чертыхнулась.

      Запах ирисов безумно приятен, но положить их некуда.

      – Сейчас принесут вазу, я договорился, не можем же мы позволить, чтобы такая красота увяла без воды, – цокнул Кирилл, откидываясь вальяжно на спинку стула.

      В этот момент девушка из работниц кофейни, действительно, принесла вазу, сама поставила букет, при этом всё время щебетала о том, как она любила ирисы, и что мне повезло, но я не вслушивалась в ее слова, наблюдала за Соловьевым, который скучающе в это время смотрел в окно.

      Ни я, ни эта девчонка ему не интересны. Это было видно невооруженным взглядом. Всё, что им двигало, это азарт, ни о каких чувствах речи не шло. Душу мимолетно затопила горечь, а затем взгляд уткнулся в распустившийся прямо на моих глазах бутон.

      Сглотнула, меня это отрезвило. Сложилось впечатление нереальности, словно сама природа говорила мне, что настоящее чувство не появлялось просто так, а зарождалось со временем, когда люди узнавали друг друга поближе.

      – Аида, – донесся до меня мужской