Босиком по осколкам. Яра Вольцева

драндулет. Чуяла, что с сегодняшнего дня у меня огромные такие проблемы. Ага, в виде Кирилла Соловьева, вознамерившегося отчего-то покорить то ли мое сердце, то ли кое-что другое. Знать бы только, зачем.

      – Одна чашка кофе, – не дал нам пройти, загораживая собой проход тропинки.

      Настойчиво смотрел, больше не улыбался. Вид у него был воинственный, брови хмуро сведены на лбу.

      – Нет, – дала резкий ответ и попыталась обойти его.

      Вот только он не дал, обхватил мои плечи своими ручищами, притянул к себе. Мила же, предательница, наоборот, отошла, не мешая этому амбалу меня трогать.

      – Я не отстану, так что соглашайся, – не отводил глаз от моих, наклонил при этом голову набок.

      – Мой ответ – нет, ты глухой, что ли, Соловьев? – фыркнула, пыталась всё это время отодрать его пальцы от своих плеч.

      – Смотри, – кивнул на стоящих сзади людей, что всё это время пялились на нас. Боже, мне кажется, или кто-то и вовсе достал телефон и снимал нас? – Завтра весь универ будет о нас говорить, решат, что ты моя очередная фанатка, которая проходу мне не дает. Ты ведь не хочешь этого?

      Задержала дыхание, чувствуя, как внутри огнем растекаются гнев и злость. Какой же гад, всё просчитал.

      – Не хочу, – выплюнула из себя слова, с прищуром глядя на этого интригана.

      – Так-то лучше, – улыбнулся он снова, демонстрируя ликование от очередной победы. – Сегодня вечером заеду за тобой. В какой ты общаге живешь?

      – Я сама подъеду на место встречи. Не хватало мне еще этих нелепых слухов, – процедила, выдавливая из себя предложения.

      – Договорились, – цокнул, оглядывая меня с головы до ног, – и ты, это, приоденься там поприличнее, всё же рядом со мной двигаться будешь.

      От подобного оскорбления перехватило дыхание. Не задыхайся я в этот момент, точно бы плюнула ему в лицо.

      – Тетрадь, – вдруг дезориентировал он меня снова, отпустил и протянул руку.

      – Что? – спросила растерянно, не ожидая такой смены разговора.

      – Дай мне любую тетрадь, – посмотрел, как на дурочку еще. – Все решат, что я просто списываю у тебя, так что считай, что репутация твоя спасена. Хотя быть моей фанаткой почетней, чем…

      – Чем кем? – спросила с вызовом, в груди уже разгорался пожар гнева.

      – Объектом моей влюбленности, – подмигнул и выхватил у меня из рук тетрадь, которую я достаю из рюкзака.

      И уехал на своем байке, рык мотора которого раздавался на всю округу.

      – Вау, – выдохнула возле моего уха Мила, вцепилась крепко в мою руку.

      Я же не могла сказать того же.

      – Помнишь, ты у меня брала толстовку на субботник?  – поинтересовалась у рефлексирующей в экстазе подружки, она же непонимающе похлопала глазами. – Ну, ту, что ты обозвала «даже бомжам стыдно такое носить»? Найди мне ее срочно!

      С Соловьевым, говоришь, буду двигаться? Прилично выглядеть надобно? Ну-ну, я покажу тебе, что значит двигаться с Аидой Самойловой. Еще пожалеешь, что вздумал меня шантажировать, Кирилл!

      К