Игра взаперти. Виктор Брусницин

машину, соответственно, ставил в гараже. Обычный капитальный бокс в массиве, здесь Лева периодически в летние месяцы обитал – любил товарищ простонародный антураж. Автомобиль с утра извлекался, помещение заполнялось разномастной, довольно отпетой публикой. Шла картежная игра. По масштабам Виталия и Левы мелкая, но прихотливая атмосферой.

      Нынче сидели трое: двое молодых и скучный Лева – вяло перекидывались. Помещение было наполнено похмельными миазмами. Послонявшись по боксу, Виталий вынес наружу стул, грузно, скрипуче сел, широко распластав ноги, свалил с плеч рубашку, колупнул пальцами пуп, зажмурил глаза и пустился под солнце. Пришел ветерок, ковырялся в теле, мужики шебаршили пустыми возгласами.

      Лева ныл:

      – Грыжа (жена) всю печень съела с дачей – положи ей.

      – Ты же сам хотел завести, – шевельнул языком Виталий.

      – Болит спина, кто будет работать? Черт, ноет беспробудно. Похоже, обратно в больницу упасть придется.

      – Ложись, дел нет. Менты кругами ходят.

      – Ыгы… в Москве вообще вилы. Тут Лямин приехал, худое толкует…

      Виталий встал, щупал грудь, уныло понаблюдал за играющими.

      – Вчера полдня в порту терся, так Красавчика и не надыбал. Проклятье.

      – Что братва говорит?

      – Должен появится.

      – Кто работает?

      – Слоновские, собирают медяки. Не понимаю, что можно сейчас в порту варить – народ отбелёный до кости… Поеду к Диме Постричеву. Надо о делах перетереть.

      Лева грустно и коротко глянул на Виталия:

      – Съезди…

      Дорога из гаражей была подлец: по мокрым дням безбожно гнила и нервы автомобилистам тревожила. Перед выездом на резвый путь Виталий проехал мимо двух девиц притязательного облика. Приоткрыл окно, обратился:

      – Эй, нога, нервно идешь. Садись, прокачу на доброте.

      – Ехай, хороший, – не взглянув и брезгливо отодвинув руку, молвила ближняя, – не мешай запахом.

      – Кушай хлеб, – буркнул Виталий и шумнул мотором.

      Нет бы ехать обычным путем, полез для сокращения через центр. Полдень, ковылял до места чуть не час. Впрочем, и мотор троил (оказия: эти дни Виталий ездил на чужой Волге – его БМВ тюкнула одна никудышная дама и ремонтировала).

      Диму, положим, не застал. Ткнулся в соседний офис – знакомые размещались – веселья не добыл. Того мало, взять бы и уехать, а он рассусоливал. И добился, уж вышел от знакомых, напоролся на Диму. Восклицал тот:

      – Ты провидением послан! Машина только что крякнула, а мне кровь из носа в порт надо. Выручай…

      В порту, дело ясное, Виталий добился Коли. Тот сам подошел.

      – Я еще не улетел. Непруха.

      – Что случилось? – участливо поинтересовался Виталий, пожалуй, отодвигаясь от скуки.

      – Отложили рейс, дома погоду не дают.

      – Много не дают?

      – На три часа. Так и сказали – пока, – ободрил Коля.

      – Дадут, народ верный, – соболезновал Виталий,