Горчаков. Лицеист. Валерий Пылаев

сверху, вбивая в размокшую грязь.

      – Все, – простонал я, – хватит! Да чтоб тебя…

      – Плохо, Саша. Огорчаешь старика.

      Андрей Георгиевич навис надо мной грозной тучей. На его лице красовалась царапина – явно не от моего косого Серпа, скорее уж от ветки, – а одежда и бритая голова были мокрыми, тем не менее он даже не запыхался. Ход позволял уже немолодому и грузному безопаснику двигаться втрое быстрее меня, почти не уставая.

      – Нормально! – огрызнулся я, ощупывая ребра. – Больно, блин…

      – До свадьбы заживет. Вставай.

      Будто у меня был выбор. Я кое-как выковырял избитую тушку из грязи и поднялся на ноги. В последние дни такие ночные «учения» повторялись нередко – но раньше я хотя бы не подозревал, что меня хотят угробить всерьез.

      – Сатрап, – проворчал я. – Мучитель.

      – Поговори мне тут. – Андрей Георгиевич погрозил огромным – чуть ли не с мою голову – кулачищем. – Почему не удрал? Опять Ход не получается?

      – Опять. – Я вздохнул и осторожно потянулся. – Кажется, ребро сломал.

      – Ничего, потерпишь. Пойдем к дому.

      Я поплелся следом за Андреем Георгиевичем, мысленно костеря деда на все лады. Это он придумал отдать меня на растерзание безопаснику, убив сразу двух зайцев: я не только понемногу осваивал родовой Дар, но и расплачивался за свои многочисленные прегрешения. И вот уже почти две недели моя жизнь напоминала учебку кадетского корпуса: тренировки, тренировки, книги, недолгий крепкий сон – и снова тренировки. Кое-что получалось неплохо, тело привыкало к нагрузкам, я становился сильнее, и в каком-то смысле муштра мне даже нравилась…

      Но уж точно не в те дни, когда заканчивалась членовредительством.

      – Серп! – Я с трудом удержался от соблазна залепить Андрею Георгиевичу в затылок чем-то вроде Булавы. – Так ведь убить можно.

      – Это если попасть. И Кольчугу не пробьет, я слабенький кидал.

      – Да не было у меня Кольчуги, – признался я. – Не сплетается, зараза.

      – А-а-а… Ну, так и не попал же. – Андрей Георгиевич пожал плечами. – В следующий раз сплетется.

      Ага. Вот так возьмет и сплетется. Само, в подходящий момент. От злости я чуть сильнее ударил босой ногой в землю – и боль тут же напомнила о себе, прокатившись от бедра вверх и застряв где-то в грудине справа. Сломал? Или на этот раз повезло и обойдусь синяком размером с голову?

      – А если нет? Что деду скажете?

      – Что будет у него теперь два целых внука и две половинки. – Андрей Георгиевич чуть замедлил шаг. – А если серьезно, хотел бы попасть Серпом – попал бы.

      – Да знаю… – Я вспомнил, как он на днях срезал одинокий сухостой чуть ли не с половины километра. – Кадетов с юнкерами так же гоняют?

      – Так же, да не так же. Когда я в Александровском учился – вот тогда гоняли… А теперь смехота одна.

      – И Мишу в Павловском, значит, тоже берегут, – усмехнулся я. – А вы меня Серпом…

      – Нету у меня времени тебя жалеть, Сашка. –