Горчаков. Лицеист. Валерий Пылаев

к дереву и не скрывала уже вообще ничего. Чуть ниже ключиц кожа была еще загорелой – но там, где ее не касалось солнце, становилась молочно-белой.

      Ох, ничего себе отрастила… В девятнадцать-то с небольшим лет!

      – Я такая неловкая… – Гижицкая схватила меня за галстук и потянула к себе. – Простите, князь.

      Я вдохнул запах ее волос – но вместо мягких губ мне в лицо ударил ветер и холодные брызги.

      Приятное наваждение исчезло вместе с дедовским кабинетом. Осталось только открытое настежь окно, гроза снаружи и ощущение облома вселенских масштабов. Я с рычанием откинул пропотевшее чуть ли не насквозь одеяло, уселся в кровати… и услышал за дверью тяжелые шаги.

      – Да вашу ж матушку… – простонал я, натягивая штаны. – За что?..

      Дверь в комнату распахнулось и с грохотом ударилась в стену. В коридоре мелькнула вспышка, похожая на алый цветок. Я плюхнулся на пол, откатился в сторону – и тут же вскочил на ноги. Струя пламени метнулась за мной, но слишком поздно: я уже махнул через подоконник – прямо навстречу грозе. Огонь с треском впился в болтающиеся створки, расколол стекла, вырвался следом, лизнул в голую спину – и все-таки не успел. Я отделался клочком сгоревших волос на затылке.

      Полет со второго этажа дался куда сложнее. Я сгруппировался, но собрать дух на мягкую посадку смог только у самой земли. Воздух загустел, подхватывая тело и будто надуваясь огромным шариком, сжался – и, не выдержав, лопнул. Скошенная трава впилась в ладони, но времени жалеть себя не осталось. Я кувырнулся вперед, вскочил на ноги – и в место, где я только что был, ударила Булава. Земля вздрогнула, и мне в спину полетели влажные ошметки.

      Я изо всех сил помчался к лесу. Ночной гость наугад подпалил пару деревьев, швырнул мне вослед еще одного Горыныча – и сам спрыгнул из окна: сверкнула молния, и я увидел, как по стене к земле скользнула громадная черная тень.

      Значит, побегом из усадьбы дело не ограничится.

      Вздохнув, я чуть замедлился, готовясь к долгой гонке по лесу. Дождь хлестал как из ведра, поросль и сухие ветки то и дело кололи босые ноги, но куда больше меня волновал Горыныч, злобно гудящий где-то сзади в паре десятков шагов. Огненный змей гнался за мной, на ходу грызя молодые деревья и срывая кору со старых. Не самое опасное заклятье – но могучее, хоть и медлительное.

      А еще – умеющее преследовать цель даже без указки хозяина.

      Однако с этим я хотя бы уже умел бороться. Достаточно чуть сбить установку или сместиться в сторону – и Горыныч потеряет след: разворачиваться змеюка все-таки не умеет. Я немного вырвался вперед, выбрался на открытое место, чудом удрал от двух выпущенных по очереди Булав – а потом резко свернул в сторону, закручивая траекторию обратно к усадьбе. Огонь за спиной взревел, дернулся – но не поспел за мной и с недовольным ворчанием укатился куда-то вдаль.

      Правда, легче от этого не стало – скорее наоборот. Удрав от Горыныча, я снова подставился: в свете колдовского пламени преследователь видел меня как на ладони. Еще одна Булава с треском выбила щепки из старой березы в паре шагов,