Ключ от опасной двери. Бекки Чейз

черт возьми, ему это удается? И что это за клуб такой, если даже патрульные подчиняются по первому звонку?

      Спустя полтора часа, оставив позади очередной поворот пятнадцатого шоссе, я разгоняюсь до ста двадцати миль и понимаю, зачем Рид дал мне машину – чтобы втянулась. И отчасти это сработало, мне действительно нравится.

      Низкий раскатистый гул двигателя больше не пугает, а наоборот приятно будоражит в предвкушении полета. Именно с ним можно сравнить езду. «Феррари» похожа на ветер. Если бы не тяжелые мысли об угрозе родителям, я бы насладилась каждым мигом этого внезапного путешествия.

      Удастся ли мне воззвать к совести Линн? И что будет, если она откажется?

      Думать о плохом не хочется. Включив радио – а звук из динамиков тоже впечатлят – я подпеваю знакомым песням и продолжаю путь. Благо, с полным баком заправляться не приходится, и три часа пролетают незаметно.

      Ближе к побережью начинаются пробки, и я вынуждена несколько раз перестраивать маршрут. Сделав крюк в сорок миль через Санта-Ану, чтобы не терять драгоценное время на светофорах, я выезжаю к марине,18 у которой стоит особняк Брэда, около пяти вечера. На разговор по душам остается максимум десять минут, а потом нужно впихнуть Линн в машину и мчаться обратно, молясь не опоздать к установленному Ридом сроку.

      Из-за торчащих отовсюду белых яхтенных мачт гавань похожа на спину ежа-альбиноса. Судна всех размеров и форм покачиваются на причале возле пирсов как наглядная демонстрация богатства их владельцев – морская ярмарка тщеславия растянулась на несколько миль вдоль залива Аламитос. Да и особняки здесь не сильно уступают яхтам. С колоннадами, арками, огромными террасами и лепниной на стенах, они словно соревнуются в обилии роскоши, и фонтан во внутреннем дворике здесь не более чем обыденная деталь – как статуя садового гнома в провинциальном городке.

      Сестра загорает на балконе, и едва я заезжаю через автоматические ворота, радостно машет рукой.

      – Собирайся! – кричу ей я, заглушив мотор.

      Линн неспешно спускается вниз, не удосужившись переодеться, и также вальяжно наливает у барной стойки лимонад:

      – Будешь что-нибудь?

      – Ты не слышала, что я сказала?

      – Не истери, – сделав глоток, Линн морщится и запахивает на груди полупрозрачную дизайнерскую тунику.

      Взбежав по ступенькам, я хорошенько ее встряхиваю. Сестра вяло отбивается, выронив бокал. С жалобным звоном осколки стекла разлетаются по мраморным плитам террасы вместе с кубиками льда.

      – Ты что, под кайфом? – ахаю я, заметив затуманенный взгляд.

      Не вовремя Линн решила расслабиться. И как теперь убеждать? Она же ничего не соображает.

      – Прошу тебя, соберись! Рид требует, чтобы одна из нас выполнила задание.

      – Уверена, ты справишься.

      Линн машинально поправляет стянутые в пучок волосы. Жест выходит дерганым и нервным, как у механической куклы с заедающими шарнирами. Что же она приняла? И сколько?

      – Я не собираюсь торговать телом!

      – Тебе и не нужно, – она берется за новый стакан. – Ты же платина.

18

Марина, она же яхтенный клуб или яхтенный порт – специально оборудованная гавань для стоянки маломерных судов.