Избранные произведения. Том 2. Абдурахман Абсалямов

«Вся семья заражена этой вибрацией!» И завидовала брату Ильмурзе, умеющему держаться в стороне от этих производственных совещаний на дому. «По крайней мере, не ломает себе голову попусту. Вернётся с работы, перекусит и идёт, куда душа желает. А ты тут канителься с этой вибрацией, чтоб ей пусто было… И что это за вибрация такая, что над ней бьются, не в силах справиться лучшие мастера и инженеры… Даже профессора».

      И Нурия, чтобы поскорее освободиться, зачастила-зачастила, но отец не переносил этого.

      – Ты, дочка, не трещи, как вертолёт. Читай с чувством, с толком, с расстановкой, чтобы понимал человек.

      Нурия, надув губы, старалась читать «с чувством, с толком, с расстановкой», но очень скоро забывалась и снова начинала трещать. Опять отец останавливал её, заставляя повторять прочитанное. В эти минуты Нурие казалось, что она совсем не любит отца: «Полёживает себе в кровати, заложив руки за голову, да посматривает в потолок. И, небось, думает в это время совсем о другом». А когда он принимался читать ей наставления, она нарочно, чтобы позлить отца, водила, вздыхая, рассеянным взглядом за парившими в небе голубями деда Айнуллы или, состроив грустную мину, прислушивалась к уличному шуму, врывавшемуся через открытое окно. А то вдруг, когда уж очень станет невтерпёж, пустится на хитрость, скажет, что ей пора готовить уроки. В таких случаях отец немедленно освобождал её от чтения. И сегодня повторилось то же самое. Едва Нурия заикнулась насчёт уроков, Сулейман тут же отпустил её.

      – Ладно, у меня и у самого дело есть… – сказал он, вставая. – Так Иштуган зайти велел?

      – Да-да.

      – Ну я пойду к Иштугану. А зятю позвони ещё раз. Мне непременно надо сегодня же увидеть его.

2

      Уразметовы жили на третьем этаже окончательно достроенного заводом уже после войны пятиэтажного дома. Свою уютную квартирку с балконом они любили за то, что в ней весной и летом целыми днями гостило солнце, а из окон, выходивших на улицу, можно было видеть с одной стороны площадь и зелёный парк, с другой – футбольное поле стадиона: смотри себе прямо из окна футбольные матчи! Самую тёплую и маленькую комнатку взял себе Сулейман. Через залу, в просторной комнате жил Иштуган с женой Марьям, Гульчира с Нуриёй обосновались в комнате с балконом, окно которой выходило на угол двух новых улиц. Летом девушки засаживали балкон вьюнками. Хорошо было, раскинув раскладушку, лежать, почитывая книжку, под зелёным шатром. Ильмурзе досталась небольшая комната рядом с кухней. «Холостяку сойдёт. А женится – тогда посмотрим», – сказал Сулейман.

      Старик и Гульчира питали пристрастие к цветам, и потому комнаты были сплошь заставлены самых разных размеров цветочными горшками. Лишь в комнате Ильмурзы их не было. Вкус владельца выдавали пестревшие на стенах бесчисленные фотографии да дешёвые репродукции.

      Если не считать блещущей чистотой девичьей комнаты, украшенной вышивками Гульчиры и несколькими со вкусом отобранными картинами, самой уютной комнатой в квартире Уразметовых был уголок Иштугана и Марьям. Эта комната, в которой не было ничего