Избранные произведения. Том 1. Абдурахман Абсалямов

явившись в понедельник в больницу, ещё не знала, что её имя тоже упоминалось на планёрке. А когда узнала, оторопела. Побежала к Магире-ханум. Но в терапевтическом отделении её не было. Заглянула в палату медсестёр. Здесь одиноко сидела очень грустная Диляфруз. Гульшагида заметила даже, что она украдкой вытирает слёзы.

      – Расскажи толком, Диляфруз, что случилось? – недоумевала встревоженная Гульшагида.

      Диляфруз ответила очень странно:

      – Скоро всё узнаешь. Наверно, тебе и самой захочется плакать… – Встала и вышла.

      Это было сказано с глубокой обидой и болью. Недружелюбный, холодный взгляд, брошенный девушкой через плечо, особенно поразил Гульшагиду. Что же это такое? Неужели она чем-то неосторожно обидела Диляфруз? Или тут скрыто что-то более серьёзное, ещё неизвестное Гульшагиде?

      Она вышла в коридор. На диване у окна сидела Асия, опершись о подлокотник. Она задумалась, рассеянно смотря в окно.

      – Почему ты сидишь в одиночестве такая грустная, Асенька? – спросила Гульшагида.

      – Не могу войти в палату, – всё Аниса-апа перед глазами. Когда была жива, терпеть её не могла, а теперь жалко… – Асия утёрла слёзы кончиком рукава. – Вот и Диляфруз тоже…

      Утешая девушку, Гульшагида всё же спросила:

      – А при чём тут Диляфруз?

      – Ах, не спрашивайте… Она как-то странно ведёт себя. Не будем о ней… Мне очень грустно, Гульшагида-апа. Всякие мрачные мысли приходят в голову… Если у вас есть немного времени, поговорим о другом. Вы не рассердитесь на меня?

      Гульшагида покачала головой.

      – Почему я должна сердиться на тебя?

      – Вначале я оставила очень плохое впечатление о себе, правда? Я действительно какая-то странная. Многие меня совсем не понимают.

      – Я не люблю думать о людях плохо, Асия. А потом – мы врачи. Этим многое сказано…

      – О вас здесь говорят разное, – вдруг сказала Асия. – Будто вы дочь какого-то очень богатого человека, потому и гордая.

      Тень задумчивости легла на лицо Гульшагиды. Что за странные сплетни ходят о ней? Кому нужны эти выдумки?.. Она посмотрела куда-то вдаль, на видневшиеся за окном белые облака. Вот такие же белые облака застилали небо в тот день, когда унесли хоронить её мать. Гульшагиде было тринадцать-четырнадцать лет. Она долго плакала и всё думала о том, почему доктор не смог вылечить её любимую маму. Куда она, круглая сирота, денется, где найдёт приют?..

      – Я, Асия, действительно дочь очень богатых людей, – справившись с собой, серьёзно и задумчиво сказала Гульшагида. – Когда я осиротела, меня растил и воспитывал народ. А народ – он большой и очень богатый…

      – А потом что было с вами?

      – Что было потом, Асия, я расскажу когда-нибудь после.

      – Вы не доверяете мне, думаете, что не сумею сохранить вашу тайну? – обиделась девушка.

      – Нет, нет, Асия! Если говорить о моей личной жизни, в ней нет никаких тайн. Просто мне ещё многое неясно и самой. Потому мне и трудно говорить о себе. А вот вы – другое… Вы ещё не успели познать теневых сторон