Книга искушений. Виталий Листраткин

кровью глаз. Я некоторое время смотрел ему в зрачки, затем не выдержал, и отвел взгляд.

      «Вот и пиздец тебе, Стёпа, – грустно подумалось мне».

      – Ты что не понял, кто я?

      От напряжения с висков потекли крупные капли пота.

      – Ладно, не парься, сам скажу, – смилостивился Владимир Ильич. – Короче, я – твой приход.

      – В смысле?

      – В смысле – от грибов, которых ты давеча нажрался.

      – Это чё? Я в кайф так попал?

      – Но-но! – сурово поправил Ленин. – Ты не путай мокрое с тёплым! Все совсем не так – ты не можешь попасть в кайф, только кайф может попасть в тебя. Вот ты, собственно, туда и угодил.

      – Это как? – не понял я.

      – Представь себе, что ты плаваешь в огромном море сказочного наслаждения.

      – Ну.

      – Но между морем и тобой находится пузырь из чёрной толстой резины. Ты как будто делаешь маленькую дырочку в этой резине и к тебе внутрь попадает тоненькая струйка кайфа. И ты балдеешь.

      В голову пришла смелая мысль:

      – А если эту резину вообще убрать? А?

      Он усмехнулся:

      – Только пока между морем кайфа и тобой есть эта резина, ты понимаешь, что это кайф. А как только препон не будет – ты станешь частью этого моря. А в этом, поверь мне, нет ничего привлекательного. Алчность – очень плохо. Смертный грех, понял?

      Я не нашелся что ответить.

      – Кстати, батенька, – продолжал Ленин. – Нескромный вопрос, а какое нынче время? Нет, просто интересно.

      – Третье тысячелетие на дворе.

      – И кто всех победил? Я имею в виду вселенский масштаб.

      – Деньги.

      – Невероятно!

      Ленин зашагал вокруг саркофага:

      – Товарищ! А давайте дунем по ганджубасу! Чертовски хочется курить!

      – Мы же в мавзолее, Владимир Ильич…

      – Пустяки! У меня есть план.

      – ГОЭЛРО?

      – И он тоже.

      Ильич достал из кармана куртку портсигар, забитый «беломоринами». Первым проглотил клуб горького дыма и передал мне папиросу. От первой затяжки никогда не жду каких-то особенных чудес: у меня свой критерий опьянения, чем-то похожий на удар лопатой по затылку, только без боли и крови. Даже представляю этого насквозь прокуренного типа с темными волосами, скрученными в тонкие «дрэдды», как он замахивается, разбегается и глушит по голове совковой металлической лопатой. Качество прихода зависит от силы замаха чувака, толщины лопаты, разбега и еще некоторых факторов.

      – Кстати, кто там после меня руководил государством?

      – Сталин.

      – Этот мудак? Не может быть!

      – Полстраны перестрелял, Владимир Ильич…

      – Гхм.. Вот как? Ну ладно…

      Неожиданно в дверь склепа постучали. Стук был громкий и гулкий.

      – Кто там? – тревожно спросил я.

      – Как кто? – ухмыльнулся Ильич. – Брат мой, Отходяк. Встречать будешь?

      Я кивнул.

      – Точно? Ты уверен,