Капля крови и море любви. Ясмина Сапфир

свете лампочек на потолке, источая на всю кухню сладкий фруктовый аромат. С ним смешивался чудесный запах мяты с жасмином из большого стеклянного чайника. Чашки выстроились тут же – рядком.

      Я решила не заглядывать в кухонный гарнитур. Похоже, все необходимое нарочно выставили наружу.

      Все еще в оцепенении, я выпила несколько чашек чая, и сгрызла полрозетки крекеров. Решила убрать варенье в холодильник, и ахнула. Еще недавно там удавилась бы мышь, теперь же полки ломились от яств. Ягоды, овощное рагу, блины с творогом и мясом, жареные тушки каких-то птиц, запеченные клубни, молоко, сыр, йогурты… Чего тут только не было!

      И я почувствовала себя туристом возле шведского стола пятизвездочного отеля.

      Следующие несколько минут микроволновка гудела не переставая. На меня напал дикий жор. Я умяла тарелку жареных овощей, целую птичью тушку и снова выпила несколько чашек чая.

      Вот теперь отлегло.

      Я вышла в спальню и уныло оглядела одинокое помещение.

      Комната с огромной кроватью, великанским гардеробом, тремя тумбочками и тремя же креслами, выглядела неуютно пустой.

      Когда-то я любила простор, теперь же он скорее пугал, заставлял почувствовать себя еще большей сиротой.

      Казалось, только теперь, полностью удовлетворив телесные нужды, я запоздало осознала, что друзья, близкие – все остались в той, другой жизни. На недоступной мне больше Земле.

      А здесь… Здесь я совершенно одна. Никому не нужная, проблемная телепатка и эмпатка…

      Я опустилась на мягкую кровать, накрытую покрывалом с оленятами, и воспоминания, эмоции хлынули рекой. На сей раз не чужие – мои, собственные.

      Отключить их, избавиться, поставить щит я уже не могла.

      …

      Цирковой купол в радужных полосках, огромная арена и алые бортики вокруг… Сладкий запах попкорна, соленый – чипсов, приторный – газировки перебивают дикую смесь ароматов зрительского парфюма.

      Статная, красивая акробатка исполнят сложные кульбиты на лошади. Серая, в яблоках кобылка рысит по кругу, чуть опустив голову. Словно нарочно позволяет зрителям в деталях разглядеть высокое украшение на лбу – с десяток цветных перьев, перевязанных красной лентой.

      Девушка делает сальто, замирает в ласточке, вдруг переворачивается, встает на руки, разводит ноги в шпагате и снова сводит их.

      Сверкают в свете ярких лампочек под куполом ее серебристый корсет, черные лакированные сапоги и голубые колготки. Маленькая лазурная пачка из сотен оборок даже не трясется, словно и не накрахмаленная вовсе, а пластиковая.

      Крохотная черная шляпка с алой ленточкой на полях подпрыгивает на крутых кудряшках гимнастки, но остается на месте, будто приклеенная.

      Внучка вскочила с места, визжит и хрустит попкорном одновременно. Розовый бантик на левой косичке развязался. Плотные, черные колготки сползли, собрались складками на коленках.

      Малышка оборачивается и в серых глазах ее плещется восторг, на лице – счастливая улыбка.

      Дочка хихикает, поддергивает