Не может быть. Виктория Познер

придерживая чемоданы пухлыми ладонями, чтобы те не выпали из телеги, когда её колёса наезжали на кочку или проваливались в рытвины, коих здесь было предостаточно. – И всё-таки как прикажете найти путь, если карта – и та врёт? Что делать?

      – На авось надеяться, – посоветовал Лаврентий Фёдорович.

      – Помогает?

      – А то!

      – И как ваш авось работает? – улыбаясь, поинтересовался приезжий. По всему было видно, что беседовать со стариком ему было интересно.

      – Нервную систему успокаивает. Простому человеку в нашей жизни надеяться не на кого. Сам себе не поможешь – никто не поможет. Но вся штука в том, что иногда у самого нет сил и возможностей себе помочь. Я в какие только переделки ни попадал, всё, кажется, конец тебе! А потом скажешь себе, – старик резко рассёк воздух костлявой кистью, – авось пронесёт! И надежда появляется. На том и стоим!

      – Авось не мой метод. По мне, так действовать надо, а не выжидать.

      – Я, когда молодой был, всё думал, что всё в моих руках, надо стараться – и всё получится. Сейчас я менее самоуверен. Авось – это крайний случай, включать надо, когда уже всё испробовал и ничего не помогло.

      – Так-то, конечно, – сошлись в едином мнении мужчины.

      Погода продолжала портиться, духоту сменил усиливающийся ветер. Деревья, как могучие великаны вдоль дороги, начали размахивать длинными руками, покачиваясь в разные стороны. Заброшенное поле, заросшее ковылем, под порывами ветра заиграло волнами, предвещая бурю.

      «И всё-таки, почему озеро назвали Мёртвым?» – любуясь видами, подумал Азимов, возвращаясь к предыдущей теме разговора.

      – Там что, рыба не водится или оно слишком солёное? – произнёс он вслух.

      – Где рыба не водится? – переспросил Дудоренко.

      – Это я о Мёртвом озере.

      – Рыбы там полно, – потряхивая вожжами, чтоб Агашка не замедляла ход, ответил Лаврентий Фёдорович и добавил: – Поговаривают, утопленников там тьма. Оттого и Мёртвое.

      На лице пассажира отпечаталась маска удивления.

      – А, кроме этого озера, в здешних местах водоёмы ещё какие-нибудь имеются? – не скрывая любопытства, спросил он у Дудоренко.

      – Есть речка Упырь, узенькая, мелкая. И река Вож, та пошире Упырьки, по посёлку проходит, делит его на две части. Серьёзная река, без особой надобности волны не подымет, если только по весне раздвинет берега, но аккуратно, без глупостей, дома не подтапливает. Хорошая река, рыбы в ней полно. Ещё в графском поместье пруд имеется.

      – И что, в Упырьке и Воже утопленников меньше, чем в озере?

      – Не знаю. Когда я был пацаном, родители в Мёртвом озере купаться запрещали. За непослушание выдрать могли.

      – И вы ни разу в нём не плавали?

      – Ни разу. Если поплавать или рыбу поудить захочу, так Вожа же рядом, лучше и желать не надо. А до озера в одну сторону час пешком, да потом обратно. Несподручно.

      – Может быть, в озере вода очень холодная, в холодной воде ноги чаще судорогой сводит, вот потому и утопленники. Или в озере дно плохое, всё в глубоких ямах. Идёт человек по дну озера, вроде мелко, а потом