Дочь севера. Гвардеец по распределению. Ли Мезина

просто не умеют шутить.

      – Эй, да я же…

      Делаю два быстрых шага и подхожу вплотную к девушке. Надо успокоить дуреху, а то совсем некрасиво получилось. Вот только договорить она мне не дала. Рыжая бестия как-то сразу подобралась, ее глаза полыхнули гневом, и она прорычала.

      – Не смейте!

      Быстрым движением она срывает со своего пояса какой то мешок и, разрывая его, швыряет мне прямо в лицо. Белый порошок застилает мне на секунду обзор, после чего я чихаю, растерянно смотрю на девчонку. Точнее на размытый силуэт, который вдруг плывет. Вместе с комнатой. Прямо в темноту.

      Глава 4

      Лиабэл Северная

      Ярость, которая затуманила разум, развеялась вместе с грохотом свалившегося гвардейца. Ой. Ой. ОЙ!

      Я с ужасом смотрела на валяющегося на полу новенького. С одной стороны, он ведь просто уснул. Но с другой, он ведь когда-нибудь проснётся. Хотя, это ему нужно переживать! Наверное. Я-то оборонялась. Мое слово, против его. И мы не в столице, где происхождение развязывает руки. У нас на севере есть только правда. Будь ты хоть аристократ высшего сословия! Ладно про высшее, я преувеличила, их здесь отродясь не было.

      Выскочила из комнаты и закрыла дверь. На автомате быстро сменила мешочки с травами. И прочь с постоялого двора. Только на подходе к дому немного умерила свою панику. Ну чего я переживаю? Поспит немного гвардеец, так это же хорошо! Отдохнет с дороги, как следует. Можно вообще сказать я о нем позаботилась. Ай да молодец. А то, что на полу, так не страшно. И вообще для спины полезно.

      Подойдя к нашему домику, начала петлять. Сделать дорожку все никак не доходили руки и сейчас грязь размыла небольшой дворик. Поэтому путь от ограды до входной двери представлял собой небольшую полосу препятствий. Входная дверь привычно скрипнула, и я быстро ее прикрыла. Скинула обувь и прошла по гостиной, служившей также кабинетом и кухней, вплоть до двери в комнату к ба. Прислушалась к мерному сопению моей старушки. Хорошо, что она спит. Мне ещё нужно поработать, а ба снова стала бы ворчать. Домик у нас был совсем небольшой, на первом этаже располагалась еще ванна с туалетом, а по приставной лестнице я забиралась на чердак, точнее в свою спальню. Говорю же травницы много не зарабатывают. Даже потомственные.

      Рэйман не соврал, меня делу обучала ба – а она одна из лучших. И сейчас любит повторять, что может гордиться своей ученицей, превзошедшей учителя. Но ее гордость не помогает нам покупать продукты и вещи. А жаль. В целом мы не жаловались. У нас было все необходимое, без излишков, но и без голода. Те времена слава Богам закончились. Когда болезнь забрала маму и сильно подкосила ба, мне было всего одиннадцать. Я ещё верила в сказки, в отца… Но жизнь быстро учит, а если ты ее игнорируешь, то она преподаёт урок снова только жёстче, пока не дойдёт. Я свой усвоила. Поэтому к двенадцати уже вышла торговать с первыми сборами.

      Было тяжело. Очень. Я была, по сути, ребёнком, неусидчивым и нетерпеливым. А именно этого не терпит работа травницы. Это кропотливый, филигранный, но очень монотонный труд. Под чутким руководством ба я… запарывала сборы один за другим. Уж