Дорога к вершине. Марк Ивин

стал катать грузовик по дивану, рядом с Мишиной кроваткой.

      Спустя какое-то время мама Надя взяла Мишу на руки и ушла с ним на кухню, кормить грудью, а Гриня, оставшись один, взглянув на постель брата, увидел в одном месте бугорок.

      Удивившись, он приподнял матрас и спустя несколько секунд с радостными воплями ворвался в кухню.

      – Мама-мама, посмотли-ка, сто я насол! Пьедставъяеш, эта лозка лезала плямо под Мисэй! Ты, поди, потеяла её, а она вот где! – И Гриня протянул матери столовую ложку, радостный оттого, что совершил нечто полезное и нужное.

      – Положи обратно, – услышал он в ответ от мамы. – Она неспроста там лежит: я её туда намеренно положила!

      Гриня удивился, в глазах его читалась растерянность. Однако Надежда Алексеевна ничего больше к своим объяснениям не прибавила, и Грине пришлось вернуть ложку туда, откуда он её извлёк.

      Пока он с этим возился, в дверь позвонили.

      – Я! Я отклою! – с новыми воплями ворвался Гриня в кухню, едва не сбив мать с ног. – Это баба с дедой плиехали!

      И действительно, несколько мгновений спустя в комнату вошли дед Алексей и баба Нина.

      – Деда, а мы будем с тобой в плятки иглать? – выпрашивал уже Гриня.

      Бабушка смеялась.

      – Гриш, ты сперва хоть поздоровайся да дай гостям раздеться и поесть, а после уж и к играм приглашай, – одёрнул его отец.

      – Здлавствуйте!

      – Здравствуй, мой родной! С днём рождения тебя! – бабушка присела на корточки, обняла и расцеловала Гриню, а потом предоставила то же самое сделать деду.

      – Деда, ты со мной поиглаес?

      – С радостью, дорогой, вот только разденусь и руки вымою.

      Пока мама Надя и баба Нина нарезали салаты и готовили к праздничному столу угощение, дед с внуками стал играть в прятки. Мишу он взял на руки и прятался вместе с ним. Несмотря на почтенный возраст, Алексей Иванович то ловко укрывался под кроватью, то влезал в платяной шкаф, а то придумывал и ещё что-нибудь изобретательное.

      В поисках Грини он нарочно оттягивал момент обнаружения, старательно делая вид, что найти мальчика ему невероятно сложно. От «недогадливости» дедушки Гриня хохотал и чувствовал себя коварнейшим из прятальщиков. Стремясь помочь старику в поисках, внук издавал разные звуки, чтобы выдать направление поисков, но дед стойко изображал из себя олуха. Гриня пищал от восторга.

      После позднего ужина и ярких впечатлений Гриня уснул раньше обычного, успев до этого напроситься ночевать вместе с дедом, не желая расставаться с ним даже ночью.

      Он не видел и не слышал уже, ни как взрослые убирали стол, ни как все они разместились спать, ни как погасили свет. Зато посреди ночи он внезапно проснулся: его разбудил громкий дикий звук. Храп деда был столь громоподобен, что Грине показалось удивительным, что от него не потрескались стёкла на окнах.

      «И как ещё не проснулись остальные?»

      – Не хапи, деда! – прямо в ухо прошептал внук деду Лёше.

      Никакой реакции не последовало.

      – Де-е-да, – Гриня попытался растормошить старика, но единственное,