Мрак. Юрий Никитин

как у волка:

      – Тцарям? Ты не царица.

      – Я сидела рядом с тцарем Громославом, своим отцом.

      – И что же?

      – Умный умеет учиться быстро. А дурак не научится никогда.

      Она постаралась, чтобы он уловил угрозу, однако Горный Волк лишь посмотрел на нее как на пустое место. Голос вождя заполнил всю комнату:

      – Да, я воин. Я презираю тех, кто умеет говорить красивые слова. Когда стану тцарем, я выгоню их из страны. А кто останется – повешу.

      – В какой стране ты им станешь? – спросила Светлана все тем же холодным голосом.

      Он снова оскалил зубы:

      – Я знал, что ты дурочка… как все красивые женщины, но чтобы до такой степени?.. В этой, конечно. Она мне нравится.

      Холод проник под лопатки и сжал ее сердце. Вот оно. Первый, кто сказал это открыто. Держа голос слегка задумчивым и ироничным, но стараясь не злить вождя, она спросила нерешительно:

      – Значит, будущий тцар… Горный Волк, да?.. Значит, уже все решено. А могу я спросить: где в этом мире отведено место для меня?

      Он показал зубы, от которых ее снова бросило в дрожь. В глазах его была победа.

      – Конечно, сперва я хотел взять тебя в жены… Понятно, самая красивая женщина на свете!.. Но я стал вождем не только за силу рук. Я кое-что слышал и видел. Все войны начинаются из-за женщин, что бы там ни говорили! Найдутся, которые захотят освободить тебя из моих рук. Я их не страшусь, но у меня есть планы, как завоевать Артанию и Славию, как пойти дальше, и я не хочу ввязываться в драку с местными дураками. Я не хочу, чтобы мне мешали!

      – Понятно, – сказала она мертвым голосом. – Но я хочу, чтобы ты сказал сам.

      – Тцаревна, – сказал он, его глаза блеснули, словно в них отразились оголенные мечи, – ты сегодня в присутствии всех гостей откажешься от престола в мою пользу, а сама уйдешь.

      – А по дороге меня зарежут, – закончила она.

      В его близко посаженных глазах мелькнуло что-то вроде уважения.

      – Зато не будет другой резни! Разве ради этого не стоит пожертвовать жизнью… если ты настоящая царская дочь?

      В последних словах прозвучала явная издевка. Светлана поднялась. Глаза ее блистали, как две утренние звезды:

      – Да, царских детей с детства учат думать о тцарстве раньше, чем о себе. И приносить себя в жертву, если это нужно для блага страны. Я уже отдала себя однажды в жертву, разве не помнишь?.. Я легла на жертвенный камень, чтобы ты мог победить пришельцев с севера!.. Но ты все равно бежал, разбитый. И только вмешательство какого-то неведомого героя… я хочу, чтобы это был человек-герой… вырвало меня из рук самого бога войны Маржеля! И ты хочешь, чтобы я принесла себя в жертву снова?

      Он был взбешен, она даже отшатнулась, чувствуя, что вождь вот-вот ее ударит. С великим трудом сдержавшись, он грязно выругался, сказал, все еще дрожа от злости:

      – Красивая женщина – всегда жертва!.. Не хочешь так? Тогда мои войска возьмут кремль в один наскок. Прольется кровь, погибнут крепкие воины… которые могли бы погибнуть в боях с Боевыми Топорами! Ты хочешь этого? Это будет.

      Она медленно опустила голову.