Мрак. Юрий Никитин

ее живой.

      Глава 10

      Когда Мрак вышел из покоев Светланы, стражи уставились на него с опаской. Разговор прервался. Потом один вспомнил легенду о древних волках-телохранителях. Они сопровождали, если верить кощунникам, богов Войдана и Хорса, охраняли детей тцарей древности. Возможно, один из этих волков как-то дожил до наших дней? Встретив Светлану, ощутил ее царскую кровь и бросился на помощь?

      Мрак, видя подозрительные взгляды, сел на пол, с наслаждением почесался задней ногой за правым ухом. Это было так приятно, что вовсе забыл о стражах, чесал с остервенением, скосорылился, натягивая кожу, чтобы стало больше места для сладкого чеса.

      Страж бросил с облегчением:

      – Какой там спутник богов! Просто здоровенный пес.

      – Волк! – поправил другой.

      – А что волк, что пес – все равно. Я знаю села, где вместо собак заводят волков. Они преданнее, стерегут лучше. За хозяина жизнь отдадут скорее, чем собаки.

      – Ну, ты уж совсем, – оскорбился тот. – Моя собака да за меня…

      – Согласен, согласен, – поспешно сказал первый. – Просто я сказал, что волки еще глупее и честнее собак, те чему-то от нас научились, и потому стоит держать именно их. Если, конечно, научиться с ними ладить.

      Мрак кончил чесаться, широко и с наслаждением зевнул, показав страшные клыки, громко испортил воздух и разлегся на ковре, загородив выход. Стражи, зажав носы, поспешно удалились в другой конец зала. Один вытащил крохотную баклажку, вытряхнул на себя и разбросал вокруг капли душистого масла.

      Умасливайся, подумал Мрак хмуро, умасливайся. Тоже мне, мужчины. Только и пользы, что от их болтовни многое стало понятнее. Еще Олег, мудрый волхв, говаривал, что, ежели не хочешь умереть от жажды, научись хлебать из любой посуды. То есть и у дурака можно чего-то да позаимствовать, ежели внимать с толком.

      Сразу же за покоями, в которых располагалась тцаревна, слышался сладкий голос певца. Мрак высунул голову в приоткрытую дверь. Иваш был в красной рубахе, кудрявые волосы блестели от масла, он расчесал их красиво и благообразно. Перед ним стояли, опершись на копья, три стража. Непохоже, что глухие, но Иваш пел громко, вдохновенно, на дверь царской дочери бросал частые быстрые взгляды:

      – …И, гонимые могучим богом, три брата бежали в разные стороны. Старший брат, Яфет, с женами и детьми – ай да люли! – устремился на север. И шел он долго, через степи, горы, долины. И когда уже воздух стал холодным, все да узрели сверкающую стену Льда, что перегородила мир! Лед медленно таял под жаркими лучами солнца, с него бежали потоки талой воды, размывали землю, но сама стена Льда была высотой с версту, не меньше, и сердце Яфета застыло в страхе и отчаянии.

      Один из стражей прервал зычным голосом:

      – Слава Додону, что превзошел стойкостью своего прародителя!

      Голоса двух других вяло поддержали:

      – Додон крепок и неустрашим!

      – Великий тцар нигде не дрогнет!

      За столом разве что, подумал Мрак зло. Видели бы своего тцаря, когда тот и штаны намочил…

      А голос певца, переждав волну хвалы, взмыл к низкому потолку, зазвенел, забился,