Община. Заг Амид

в течение жизни отпечатались в памяти. Что-то со школы, что-то с компьютерных игр. Так, не о чем, в общем говоря. И этот язык я точно не знал, но общий смысл улавливал. Видимо какой-то из соседних стран. Точно не польский и украинский – их я узнал бы. Румынский? Возможно. Но больше похож на тот, который звучит в библии. Причём в старом завете. Типо «аз есмь и уста, перста». Да уж. Я хоть, вроде, и атеист, но знаком с данной культурой. Хотя после последних событий мои убеждения пошатнулись.

      Бабушка была верующим человеком и периодически брала меня в церковь. Но мне было года четыре, и я почти не помню ничего. Оттуда и отложилось в памяти.

      Продолжил осмотр. Так же на улице стоял конь. Самый обыкновенный здоровенный конь, мать его так! Смотрел он на меня своим невозмутимым взглядом и жевал траву. От куда? Я лошадей видел последний раз года три назад. И то проездом возле какой-то деревни.

      «Так, короче, сам я не разберусь.» – подумал я, начиная паниковать. Надо искать кого-то и спрашивать – что тут происходит? Потому что версии в голове закончились. Я бы сказал – наоборот все только больше запуталось.

      Так мы и стояли с конём. Я смотрел на него и думал, он смотрел на меня и жевал траву.

      – Гой еси, добрый молодец! – услышал я голос. Посмотрел на лево. Там стоял и улыбался мне колоритный старикан. Со своим единственным зубом во рту смотрелся он смешно. Правда был еще крепок и жилист.

      – Здрасте. Не подскажите где это я?

      – Известно где. Под Воинью. Вон материк, а там и Воинь дружина чинит. День езды до неё.

      – Ничего не понял. Дед. А по-русски можно повторить.

      – Хворый ты чтоль на чело? – скривился дед. Нашли тебя отпрыски нагого возле гостинца. Видать половцы увезти хотели да кинули блаженного.

      Около минуты я стоял и тупил, пытаясь понять происходящее. Не понял.

      – Да что с вами не так? Какие половцы? – возмутился я. – Это розыгрыш такой? Шоу про житие крестьян крепостных? Где камеры? Эй вы, я все понял! Где моя одежда? – крикнул я в сторону.

      – Не голоси, блаженный, – зашипел на меня дед. Побудишь всех. Иш разпричитался. На вот чарки и чимбары. Срамоту прикрой.

      Про что он сказал я понял только после того, как он дал мне свёрток. Это была одежда и обувь. Хотя одеждой это назвать язык не поворачивается. Какой-

      то балахон из мешковины и такие же широкие штаны. Обувь так вообще жесть. Тапочки из кожи с какими-то ремешками.

      Посмотрел на деда. Тот был в аналогичной одежде. Оказалось, ремешком на обуви перевязываются штаны снизу, почти до калена. Пришлось одеться по аналогии с дедулей. Причём отворачиваться тот не собирался, с интересом рассматривая мою татуировку.

      Тату я сделал по молодости, будучи студентом. Это была обстракция на ноге, а-ля химерская рунопись, так сказать. Всякие полоски черточки по кругу ноги. Смотрелось интересно.

      – Оберег? – спросил дедуля, тыкая грязным пальцем на ногу.

      – Да. Типа того, – соврал я.

      – Иди драченку поешь. Тебе оставили.

      Небось