Русский город Севастополь. Сергей Анатольевич Шаповалов

стало чуть легче. Уже ноги обретали привычную твёрдость. Павел вошёл в море, прямо в сапогах, в одежде и окунул голову в прохладную воду. Вот, так-то лучше. Нашёл свою лошадь все там же, на привязи. Она недовольно фыркнула.

      – Что, пахну плохо? Ну, извини, – непреодолимые обстоятельства, – пожаловался ей Павел.

      Кое-как взобрался в седло. Младший инспектор Яшников провожал его, стоя на крыльце таможенного управления, гордо выпятив живот и широко расставив ноги.

      – Уходите из города. Скоро здесь высадится десант, – крикнул ему Павел.

      – Нет, – грустно покачал головой таможенник. – Я на службе. Бросить не могу. Я один остался.

      – Так – война же, – пытался образумить его Павел.

      – Ну и что? Я присягу давал. Не могу бросить вверенный мне пост. – Он поправил фуражку и принялся приводить форму в порядок.

      – Странный вы человек. Прощайте! – бросил напоследок Павел и ускакал.

      За городом дорога терялась среди небольших холмов. Павла растрясло. Он вынужден был остановить коня, слез. Его вывернуло. Казалось, все внутренности просятся наружу. Когда позывы стихли, он отдышался. Вспомнил, что в седельной сумке припас флягу с водой. Приложился, жадно глотая тёплую воду. Омыл лицо. В душе пообещал себе больше не пить эту гадость. Брат же приказал не прикасаться к спиртному. Вот, почему Сашка такой умный? Надо во всем его слушать. Павел вновь влез в седло и тронул коня.

      Проскочив по перешейку между морем и солёными озёрами, он вдруг столкнулся нос к носу с отрядом всадников. Человек двадцать. Все в круглых барашковых папахах, холщовые рубахи с косым воротом. При оружии: у кого охотничьи ружья на ремне за спиной; у кого старые кавалерийские карабины в чехле у седла; кто-то с пикой или с саблей. Татары, – сообразил Павел. Судя по их внимательным злобным взглядам, встреча ничего хорошего не обещала. Павел придержал коня, так, как всадники запрудили узкую дорогу. Татары тоже остановились. Оглядывали Павла с презрением и нескрываемой ненавистью. Стало как-то не по себе. Что они задумали? Сообразил: ни в коем случае нельзя подавать виду, что ты опасаешься их. Надо попробовать спастись наглостью.

      – Ас-саламу алейкум, – ровным голосом поприветствовал он всадников.

      Невысокий, коренастый татарин со скуластым лицом и тонкими усиками, по виду – главарь, усмехнулся, ответил не сразу:

      – И вам, здравствовать, господин офицер. Куда так торопитесь? Может, с нами поедите?

      Он резко вынул из седельного чехла карабин и поднял его дулом к небу. Надеялся, что Павел испугается. Но Павел даже не дрогнул. Старался быстро сообразить, как поступить дальше. Уйти от них он не сможет. Догонят и убьют. Мысли бешено кипели в голове.

      – Ну, что, господин офицер? – насмешливо продолжал татарин. – Сами поедите или вас связать?

      – Надо связать, – закивали его товарищи. – За каждого русского офицера обещали сто курушей.

      – Послушай, уважаемый, – грозно сказал Павел на татарском, – смело глядя главарю прямо в глаза. – У тебя свои дела, у меня – свои. Дай дорогу.

      Главарь