Хан Батый и десантники. Книга 3. Становление. Фёдор Васильевич Микишин

клетку.

      – Повернись спиной, – приказал один из стражей. Я повернулся и тот развязал верёвки. Я тут же начал тереть и массажировать затёкшие конечности. – Посиди пока тут, объявил тот же страж и вышел. Я оказался в подвале, тёмном и душном. Имелось одно маленькое окошко в стене, настолько засиженное мухами, что через него едва пробивались лучи ещё не скрывшегося солнца. Помещение 8х6 метров, с рядами клеток вдоль стен, точно таких же, как и у меня. Размер клетки метр на метр, что позволяет усесться, но не лежать. В середине стол и два стула. На одной из стен висят какие-то предметы. Приглядевшись, я понял, что это орудия пыток – плети разной длины и толщины, какие-то железяки. Ну, я попал, наконец смог я начать мыслить.

      Что же случилось? Я помню, шёл к выходу из терема, когда получил удар по затылку. Вот что значит не носить шлём! Берет -не самая надёжная защита от удара дубиной! Кто же меня приласкал? Клеток я насчитал аж 16 штук. Ещё одна клетка, третья от меня, была занята каким-то неопрятным типом, одетым в рваньё, но было видно, что его одежда не так давно была достаточно богатой. Его короткие волосы слиплись от грязи и крови, да и сам он был невероятно грязен, будто его валяли в болоте, а потом катали по пыли. Он сидел, отрешившись от мира, ничего не видя перед собой, уставившись в одну точку. Он не обратил внимания на моё появление и даже не изменил направления взгляда. Чокнутый- подумал я.

      Рядом с ним сидел ещё один узник. Он был одет, как богатый купец или княжеский придворный. Он меня разглядел, но не произнёс ни слова. Ладно, подождём, решил я про себя и пошарил по своему телу. Ремень с кобурой и пистолет, штык нож, с которыми никто из нас не расставался, отсутствовали. Однако ждать пришлось долго. Всю ночь я провёл, скорчившись в клетке и даже поспал, но утром, затёкшая шея, дала о себе знать головной болью, усугублённой последствиями удара по затылку. Мой сосед, вроде бы немного отошёл и что-то бормотал себе под нос.

      26 августа. Пятница. Я разобрал некоторые слова, типа – это не я, я не виноват. Другой безмятежно спал. Забрезжило утро. Мне захотелось по-маленькому, и я побрызгал через прутья решётки в сторону входа. Хотелось также пить. Почему-то часы, с руки у меня, не сняли, видимо не заметили через рукав гимнастёрки. Они показывали 8 часов утра. Но вот заскрипела дверь и в подвал зашли трое. Первым шёл здоровенный мужик, в фартуке, и голым торсом. Мускулы играли на его руках.

      Боже мой! Его лицо чем-то мне знакомо! Я начал вспоминать. Следом зашёл монах в чёрном одеянии, а за ним человек, в обычной одежде горожанина, держащий в руках письменные принадлежности. Монах взял один стул и поставил его рядом с моей клеткой и уселся на него, сверля меня взглядом. Его глаза горели фанатичным блеском. Тот, который с бумагами, уселся за стол и разложил на столе свои предметы, приготовившись писать. Здоровяк тоже приблизился к клетке и смотрел на меня мрачным взглядом. Я никак не мог вспомнить, откуда он мне знаком.

      Вдруг я заметил, что и он узнаёт меня. Тут меня осенило: – Ну как же! Трактир в Рязани, Беспалый,