Нормальные горожане. Алексей Павлюшин

старую свою сам ножом изрезал,

      Получился тонкий крест с пикой наверху,

      Доля тяжкого труда вмиг в земле исчезла,

      А взамен ему пришла краткая строка.

      Вот и бродит он теперь по опушкам парков,

      Носит с ветхою сумой груду острых слов,

      Принимает от судьбы силы и подарки,

      И о смерти помнит он – к ней всегда готов.

      Не знаю, что сказать – пока не сообразила, – поразмыслив сказала Жанна, – и возможно ты прав – интернет – это возможность продвижения. По крайней мере в наш век его игнорировать нельзя. Но можешь не соглашаться, а я думаю, что основа реализации поэта – это сцена. Стихи должны звучать – им слишком тесно на страничках блокнота, книги или социальной сети.

      Поднялся ветер, а Гриша почему-то подумал об этом странном рыжем поэте. Кстати, с этого дня он больше его не встречал.

      Чужой дневник

      У нее было четверо по лавкам котов и круглый, как одуванчик шпиц, ее звали Дуся, а новым знакомым она представлялась Дульсинеей, иногда шутя будто это ее полное имя. Она любила носить бархатные брюки, кроссовки на высокой платформе и безразмерный, как балахон волшебника, плащ песочного цвета. Плохо развитая мускулатура делала ее чересчур тощей, зато ей самой нравилось, как выпирают скулы на ее бледном лице. Кстати, когда ее спрашивали, как заполучить такую бледную кожу, она вполне серьезно отвечала будто это очень просто и только, и нужно, что загорать под луной вместо солнца. Еще у нее была густая кудрявая шевелюра одного цвета с соломой, тонкий остренький носик и большие васильковые глаза.

      Мир видел Дусю художницей и, хотя к ее образованию это не имело никакого отношения – всё ее существо пропитывало искусство. Она рисовала гуашью и акварелью, лепила из глины и пластилина, писала маслом и акрилом по холсту и картону и даже ткала коврики из узких полосок текстиля. В ее квартире на всяком свободном месте стояли ряды картин, из-за шкафа выглядывали гипсовые скульптуры, укрытые полотном, а стену в гостиной сплошь закрывали небольшие акварели. В крайней комнате, когда-то превратившейся в художественную студию, по стеллажам стояли ряды миниатюрных статуэток, по стенам висели гипсовые лица с раскосыми глазами, а на широком столе, как правило стояла заготовка какого-нибудь бюста или форма для маски.

      Дуся любила гостей и по выходным в ее квартиру нередко набивался пестрый косяк творческого народа всех мастей. Знакомились, пили, иногда по настроению пели под гитару или просто говорили, каждый о своем. Творческий человек он такой – только и разговоров у него, что о себе самом, о художественных находках, новом взгляде, и прочие формы восхваления своей невообразимой уникальности. Дуся, наблюдая за этим, вела кое-какие заметки. Она очень любила моменты, когда в какофонии глухих друг к другу голосов, вдруг выделялся один особенно яркий, вот из таких и складывалась история ее наблюдений. По этому поводу, с некоторых пор, Дуся вела что-то вроде дневника и первой записью в нём оказался Достоевский.

      ____

      Записано