Экстрасенс разбушевался. Анатолий Дроздов

кивнул я.

      – Я Виктор. Следуйте за мной.

      Он отвел нас к площади, на которой возвышался бронзовый Горький с тростью, еще не перемещенный в «Музеон». Потом его вернут. Мы загрузились в такую же неприметную, как и ее хозяин, «копейку». Спустя полчаса она остановилась у «хрущевки» неподалеку от ВДНХ. Спутник помог нам выгрузить чемоданы, после чего отвел в ближний подъезд. На площадке первого этажа открыл извлеченными из кармана ключами дверь с нарисованными на ней двумя двойками.

      – Располагайтесь, – сказал, отдавая мне ключи. – Уезжая, бросьте их в почтовый ящик. Постельное белье и посуда в квартире есть. В соседнем доме расположена столовая. Ресторан, если есть желание, найдете сами.

      – Спасибо!

      Я достал из кармана пачку денег и отсчитал десять сотенных купюр.

      – Новые[6], не беспокойтесь, – сказал, вручая их Виктору.

      – Я не беспокоюсь, – улыбнулся он, пряча деньги. – Удачи вам!

      Наше временное обиталище представляло собой типичную советскую «хрущевку» с советской же мебелью. В комнатах чувствовался нежилой дух. Конспиративная квартира. Ее, как и сопровождающего, сосватал нам Хилькевич. В Москве откликнулись. Почему бы не заработать сотруднику КГБ? Тысяча рублей – его зарплата за два месяца.

      – Ожидай меня здесь, – сказал я Вике. – Из квартиры не выходи. Тем более, без документов.

      – Ты куда? – забеспокоилась она. – Почему забрал паспорта?

      – Куплю билеты на самолет. Жди меня, и я вернусь.

      Я подмигнул любимой и отправился. От станции метро «ВДНХ» добрался до «Добрынинской», где вышел и потопал по Большой Ордынке. Несмотря на воскресный день, у посольства Израиля было оживленно: у калитки возле решетчатых ворот толпились люди. Ничего удивительного: у евреев выходной в субботу. Спрашиваете, для чего приперся? У меня валюты ни копейки – верней, ни цента. С чем лететь за границу? Тут же мне должны. Я подошел ближе.

      – Почему не пускают? – спросил у немолодого мужчины, стоявшего в стороне.

      – Так рано, – пожал он плечами. – В девять начнут.

      Я глянул на часы – восемь тридцать. В Москву мы прибыли в семь. Придется подождать.

      – Вы документы оформлять? – поинтересовался незнакомый еврей.

      – Уже оформил, – покачал я головой. – Кое-что уточнить надо.

      – А откуда сами?

      – Из Минска.

      – Ну, и как там у вас? – заинтересовался мужчина.

      Следующие полчаса мы провели за оживленным разговором. Собеседник живо интересовался обстановкой в Белоруссии, рассказывал, почему уехал из Грозного. Вовремя сбежал. По профессии Семен Маркович оказался инженером-нефтяником. Я сообщил, что окончил МВТУ имени Баумана, работал мастером на тракторном заводе. За беседой незаметно прошло время. Наконец, людей стали запускать на территорию посольства. Милиционер у входа проверял документы, но фамилии не записывал. Я предъявил свой внутренний паспорт – специально захватил для такой цели. Заграничный может насторожить. Он открыл книжечку, глянул на фото и мазнул по моему

6

В январе 1991 года в СССР прошла так называемая «павловская» денежная реформа. Банкноты достоинством 50 и 100 рублей образца 1961 года были выведены из обращения, вместо них выпущены новые. Обмен старых на новые был ограничен, но у ГГ есть кооператив, да и о реформе он знал заранее.