Деда. Поразительная

долго уговаривала деда ничего не говорить Харитону. А то Толику попадёт! На этом всё и закончилось. Натка держала язык за зубами, Толик помалкивал, дед Мартя сохранял спокойствие и тоже молчал.

      По-прежнему по субботам Харитон навещал Мартемьяна и, как ни в чём не бывало, выкуривал положенные три папиросы и уходил домой. Мартя всё понял, но не хотел войны, а попахивало именно ею. Не принесли чужие богатства счастья Харитону и Лене, до сих пор горюют по старшему сыну. Выяснять, сколько тех богатств у них осталось, Мартя не станет. Вот такой он человек. Не дал бог ему силы характера, упорства за своё добро бороться. Дела давно минувших дней. Да и что делать с этими побрякушками?

      – Наташа, – серьёзно сказал дед внучке, – эта расчёска очень дорогая. Мы её приберём пока. Замуж будешь выходи́ть, тогда и нарядишься. Завтра пойдёшь с матерью в музыкальную школу поступать.

      – Не хочу я, деда!

      – Ты не хочешь, родители считают по-другому. Хуже не будет. Ложись спать. Утро вечера мудренее.

      Долго сидел Мартя у тёмного окна и смотрел в пустоту ночи. Такой же вакуум был у него на душе. Эх, Харитон, Харитон! Как же это? Почему молчишь и не покаешься? Бог тебе судья.

      Музыкалка

      Во дворе музыкальной школы на Комсомольском проспекте оживлённо, проводятся вступительные прослушивания. Многие мечтают здесь учиться, хотя и за деньги. Надо платить пятнадцать рублей в месяц. Натка категорически не хочет, но пришла, так как девочка она послушная и стеснительная. Не умеет играть на пианино, не умеет петь, слух так себе. Зачем ей сюда? Лучше бы на балет повели. Но придётся ходить сюда, и это уже точно. Директор музыкальной школы какой-то очень дальний их родственник.

      Наташку берут, хотя она ничего не умеет. Зачем-то устраивают проверку ритма. Наверное, чтобы никто не догадался, что её берут по знакомству. Огромный квадратный, почти круглый инструмент, за ним сидит пианистка. Стучит карандашом по крышке рояля. Крышка блестящая, в ней отражается рука. Надо повторить. Тук-тук, тук-тук-тук. Потом по-другому. Считает Наташа хорошо, простучала правильно. Поступила.

      Занятия начнутся через месяц. Может, за это время что-нибудь случится, и не надо будет идти сюда. Пахнет в школе приятно. Деревом и вкусными духами. Пианино ведь деревянное, а их здесь штук сто, наверное. Даже в коридоре стои́т. Много пианисток, хорошо пахнущих.

      На втором этаже у окна – огромное зеркало. Наташа в такое ещё не смотрелась. Дома комод мешает вплотную приблизить лицо. Улыбнулась, чтобы были видны зубы. Большие слишком, особенно два передних. Надо что-то с этим делать… Из комнаты, которая рядом с зеркалом, доносятся звуки. Стучат по клавишам, видимо, проверяют чувство ритма. Внезапно дверь распахивается и появляется кудрявый человек, очень похожий на деда Мартю, только молодой и худой.

      – Здравствуйте, – Наташа поздоровалась неожиданно для себя.

      – Здравствуйте, милая леди. Вы к нам? Или зеркалом интересуетесь?

      Натка смутилась, но весёлый учитель, похожий на клоуна, быстро исправил