Высшая справедливость. Ханс Русенфельдт

знала, что он изменял жене.

      Он признался ей в этом в мгновение слабости, когда совесть давила тяжким грузом. Сейчас ему казалось почти забавным то, что совесть его была отягчена изменой, но это было так, и это было с ним.

      Рассказал ли он, с кем изменял?

      Он вынужден об этом подумать. Нет, этого он не делал. Или? Он попытался восстановить в памяти ту ситуацию. Они сидели вдвоем, занятые поиском видеозаписей с пунктов оплаты, разыскивая жилой фургон.

      Он признался.

      Она спросила, с кем.

      Он ответил… что это не имеет никакого значения.

      Да, так оно и было. Он уверен. Так что вопрос вновь встал перед ним: завести речь о Йеннифер или нет?

      – Вы слышали о Йеннифер? – спросила Ванья, избавив его от этой необходимости.

      – Да, я слышала, – отозвалась Урсула. – Ужасно. Вы ведь общались и помимо работы? – повернулась она к Билли.

      – Я встречался с ней несколько раз после того, как в Кируне мы работали вместе, но не то чтобы очень часто, – ответил Билли, сконцентрировавшись на дороге.

      – Мне она никогда на самом деле не нравилась, – тихо сказала сидевшая позади Ванья, глядя на ландшафты, проносившиеся мимо с немалой скоростью, сквозь боковое окно.

      – Это потому, что она пришла на твое место, – отозвался Билли, обрадовавшись столь быстрой смене темы. Ему следует быть осторожнее со сравнениями. Нельзя допускать, чтобы Йеннифер выглядела лучше Ваньи. Нельзя сравнивать их с профессиональной точки зрения.

      Он однажды сравнивал с Ваньей самого себя. Тогда ее соревновательный азарт и желание всегда быть номером один привели к расколу между ними. До того они были словно брат с сестрой, а теперь стали коллегами, даже друзьями, но прежняя близость и доверие между ними так и не восстановились. «Возможно, к счастью», – думал Билли. Будь они ближе друг другу, он, вероятно, рассказал бы Ванье, с кем изменял своей жене.

      Даже то, что он успел рассказать, уже было достаточно плохо.

      – Нет, она просто мне не нравилась, – настаивала Ванья. – Ей хотелось, чтобы работа всегда была захватывающей. Бегать с оружием, преследовать преступников, стрелять и все такое прочее.

      – Мне кажется, это несправедливо по отношению к ней, – возразил Билли.

      – Она ныряла одна. В пещере, во Франции.

      – И умерла!

      Получилось громче и жестче, чем ему хотелось бы. Голос его предательски надломился, и в машине повисла тишина.

      – Прости, с моей стороны это было бесчувственно, – раздалось с заднего сиденья. Ванья положила руку ему на плечо и сжала его. – Прости, я знаю, она тебе нравилась.

      – Ничего…

      Он еще прибавил скорость, и о Йеннифер они больше не заговаривали. Билли надеялся, что так будет и впредь.

      – Извините.

      Один из техников пытался протиснуться в дверной проем мимо Билли. С глубоким вздохом Билли сделал шаг назад.

      Нужно прийти в себя.

      Через кухню он вышел в гостиную. Техники пока не обнаружили