Высшая справедливость. Ханс Русенфельдт

им, – вставила Ванья.

      – Именно, – кивком подтвердил Торкель.

      – Кто-нибудь из вас пояснит, или нам нужно самим догадываться о том, что происходит? – спросила, глядя на Ванью, Урсула. Ванья взглянула на Торкеля, тот слегка пожал плечами и сделал неопределенный жест, которым, вероятно, давал ей добро на пояснения. Ванья вздохнула и выпрямилась на стуле.

      – Мы расследовали серию изнасилований. Преступник усыплял жертв и надевал им на головы мешки. Такие же, как этот, – она указала на выложенные Торкелем фотографии. Билли нагнулся над столом и подтянул их к себе поближе. – Анне-Ли, мой тамошний шеф, пригласила Себастиана принять участие в расследовании, и именно поэтому я покинула Уппсалу, – заключила Ванья.

      – А теперь она хочет подключить еще и нас, – констатировал Билли.

      – По ее словам, вчера это был насильник, а сегодня уже с большой долей вероятности – убийца, – утвердительно кивнул Торкель.

      – В этом она хороша, – заметила Ванья, – умеет привлечь помощь, которая ей необходима.

      Ванье плохо удалось замаскировать свое разочарование похвалой. Использовать все имеющиеся ресурсы – правильно, но это означало, что Ванье вновь предстоит работать бок о бок с Себастианом Бергманом. Что всем им вновь предстоит работать с ним.

      – Нам придется сделать это, – извиняющимся тоном произнес Торкель.

      – Я это отлично понимаю, – отозвалась Ванья немного жестче, чем сама хотела.

      – Так что ты думаешь? Как собираешься поступить? – спросил Торкель, собирая со стола фотографии Ребекки обратно в папку.

      Что на самом деле думала Ванья? Каким-то странным образом она скорее ощущала покорность, нежели возмущение. Вероятно, не было никакого способа избежать встречи с Себастианом Бергманом. Раз за разом ему удавалось проникать в их расследования, подбираясь все ближе и ближе к команде и к ней самой. Неважно, сколько раз они пытались от него избавиться, он все равно всегда возвращался. Как чертов бумеранг. Если бы Ванья верила в высшие силы, карму или судьбу, она нашла бы некую предопределенность в том, что этот невыносимый говнюк снова должен был оказаться рядом с ней.

      Как наказание.

      Как испытание.

      Как предназначение.

      – Очевидно, мне от него никуда не деться, – резюмировала Ванья свои мысли, и слегка пожала плечами.

      – Есть другие подразделения, в которых ты могла бы получить работу, – сделал попытку Торкель.

      Это так, но выжив ее из Уппсалы, не собирается ли он выжить ее еще и из Госкомиссии? Это ее работа. Здесь она – дома. Не он. Существуют пределы той власти, которую она ему позволила иметь над своей жизнью. Время расправить плечи. Когда он вернулся в прошлый раз, она стала думать об уходе. Это было проще всего. Слишком трусливо.

      – Нет, я в деле. Я выжму из этой ситуации все.

      – Уверена?

      Ванья молча кивнула.

      – Я посмотрю, что можно сделать, когда мы будем на месте, но не уверен, что смогу требовать его отстранения.

      – Я знаю.

      – Хоть я и не думаю,