Вершина. Константин Денисов

минус четыреста семьдесят три. Почти в самом низу. Очкастый перехватил его взгляд.

      – Да, приятель, ты опускаешься на самое дно этого мира, – и он усмехнулся.

      Когда они приехали, а ехать им пришлось не так уж и долго, видно транскапсула проделала большую часть пути сама, и парковка находилась уже довольно глубоко, то его провели по коридору и поместили в чёрную комнату. Она была именно чёрной. Вся. Включая унитаз в углу и откидную кровать у стены. Свет был очень тусклым, и его источник был непонятен. Как будто сами стены слегка светились, но тоже чёрным. Было очень мрачно и тревожно.

      Ему по-прежнему ничего не объяснили, да и вообще не разговаривали. Кроме нескольких слов на парковке и фразы в лифте, больше никаких слов не было сказано вообще. Не только ему, но даже между собой его похитители не разговаривали.

      Туалет оказался очень кстати. Он уже давно чувствовал сильное давление на мочевой пузырь, даже непривычно сильное, скорее всего от перенесённого стресса. Его это очень волновало, потому что не хотелось обмочить штаны перед этими людьми, кем бы они ни были. Тогда сохранить достоинство будет намного труднее. А он собирался это сделать. Хотя, пока даже представить не мог, что его ждёт.

      Отлив, он уселся на кровать и стал ждать. Кровать – это было, конечно, условное название. Жёсткая откидная панель, без белья, подушек и одеял. Просто горизонтальная поверхность. Но хоть что-то.

      Он всё сидел и сидел, а никто не приходил. Мысли путались в голове. Эмоции тоже скакали то вверх, то вниз. То ему казалось, что всё это сейчас закончится. За ним долго не приходят, потому что разобрались во всём, поняли ошибку, и теперь думают, как загладить свою вину. Может быть, даже дадут ему компенсацию, за причинённые неудобства. Постепенно, он стал планировать, куда потратит эти деньги. Вся проблема была в том, что он не знал, какая будет сумма. Но Вике хороший подарок нужно будет купить обязательно. А лучше всего съездить вместе куда-нибудь из города. Он, за всю свою жизнь ещё ни разу не выбирался на природу. Вика, насколько он знал, тоже.

      Этот благостный поток сознания прервал голос, внезапно начавший орать внутри: «О чём ты думаешь? – кричал голос, – какие деньги? Ты в своём уме? Тебе конец! Думай, как спастись!». Голос был, скорее всего, прав. Но проблема была в том, что спастись вариантов пока не было, а мысли в голову лезли всё равно, и лучше было направить их в спокойное русло, чем поддаваться панике. Планирование траты несуществующих денег, как нельзя лучше подходило для этого.

      Он всё сидел и волнообразно переживал перепады настроения, от паники к умиротворению, а никто всё не шёл и не шёл. Неизвестно сколько часов прошло, но ему казалось, что очень много. Хотя, это могло быт субъективным восприятием, никаких внешних ориентиров, по которым можно было бы отслеживать ход времени, не было. Наконец он не выдержал и прилёг, хотя до последнего сопротивлялся этому желанию. Ему казалось, что это будет проявлением слабости, что лёжа он будет более беззащитным. Как будто сидя, он был отчего-то защищён.

      Сон