Времяоник. Вадим Юрьевич Емельянов

спросить на другой день.

      Хорошо, когда учителя добрые и умные. Наша учительница на уроках много говорит о необходимости интенсификации процесса обучения, но обычно все болтает и болтает. Часто вспоминает, что когда-то поменяла свою девичью фамилию на неблагозвучную фамилию мужа. Слишком часто, чтобы это было случайностью, наверное, ссорятся.

      Химия, информатика, литература прошли быстро. Было интересно.

      Сегодня я с Денисом дежурю. В классе еще урок, и мы зашли в лаборантскую. Денису надо бихромат калия. Лариса Николаевна шутя говорит, что Денис берет себе много химикатов. Но лаборантка насыпает реактив в кулек.

      В лаборатории холодно, я говорю Ларисе Николаевне, что у меня руки ледяные и зуб на зуб не попадает.

      – Держись от меня подальше, чтобы не заразить, – шутит Лариса Николаевна.

      – Я, кстати, хотел спросить, тяжелые металлы ведь накапливаются в крови?

      – Да.

      – Я недавно принял небольшую дозу красной кровяной соли, – пошутил я, – решил приучать организм к ядам.

      – Скоро ты посинеешь и умрешь.

      Я понарошку расстроился.

      Сходил домой, где съел арбуз и, захватив горшок с цветком, снова отправился в школу.

      Лариса Николаевна заполняла журнал.

      – Это вам, – сказал я, ставя цветок на кафедру.

      Я вытер доску, поднял стулья и вымыл половину класса. Пришел Денис и вымыл остальное.

      – Что-то цветок маленький, – заметила Лариса Николаевна.

      – Это поправимо. Там еще есть живое дерево. Оно быстро растет.

      – Это сорняк.

      Я включил телевизор, шел английский язык. Лариса Николаевна настроила проектор, пришли учителя, принесли цветы, – готовили собрание в актовом зале.

      – Надо бы чай заварить, – сказала Лариса Николаевна, достав плитку и колбу, – Дима, сполосни колбу.

      – Надо что-нибудь в нее насыпать для эксперимента, – заговорщически прошептал Денис, – все равно она не отравится.

      – Не к чему, – лениво возразил я, налил воды и поставил колбу на плитку.

      Денису что-то было нужно из химических реактивов, и он уговорил Ларису Николаевну открыть сейф. Вытаскивая химикаты, он их разглядывал, а Лариса Николаевна его торопила – ей надо было писать план.

      Наконец, Денис закончил “ревизию”, так и не уговорив Ларису Николаевну дать ему хлороформа и бертолетовой соли. Тогда я предложил дать ему нанюхаться прямо в лаборантской, под присмотром преподавателей и друзей, но и это предложение не прошло.

      Дверь скрипела, и я решил ее смазать. Так как масла не было, то намазал глицерином. Мимоходом я рассказал Ларисе Николаевне, что Денис пытался растворять в воде Менделеевскую замазку. Лариса Николаевна, хотя и никогда не пыталась этого делать, тоже не знала, что это простой сургуч.

      Вода кипела, и мы заварили чай. Вместо сахара использовали фруктозу.

      Попрощавшись, я ушел домой, взяв журнал "Химия и жизнь".

      В пять часов пришла с работы мама и сразу уехала на дачу. Я сделал уроки, переводил