Времяоник. Вадим Юрьевич Емельянов

За три дня до того был парад. Брежнев был уже никакой. На трибуне его поддерживали с обеих сторон под руки. Говорили, что ему поставили сердечный клапан.

      На урок пришел директор.

      – Сейчас в стране и всем мире напряженная обстановка. Ходят слухи о болезни Брежнева. Вы понимаете, что всегда есть силы, которые желают обострить ситуацию и идут на различные провокации. Я зашел к вам, чтобы обсудить, если есть, возникшие вопросы.

      Вопросов ни у кого не было. А меня так и подмывало:

      – А почему Леонид Ильич не уйдет на пенсию?

      – Как?

      – Ну, как все люди уходят. Возраст у него вроде бы пенсионный. Или по состоянию здоровья.

      – У него нормальное здоровье, – поспешно ответил Валентин Николаевич.

      – Говорят, ему сердечный клапан вшили.

      – Это, возможно, провокация. О таких вещах не следует говорить.

      – Вот такие у вас методы дискуссии, – иронично сказал я.

      – Тем не менее, об этом можно будет поставить вопрос на комсомольском собрании, – строго сказал директор.

      – Не успеете.

      – Это надо обсудить.

      – Не занимайте наше время пустяками. Нам к контрольной надо готовиться.

      Не знаю, возможно, мне хотелось скандальчика, могущего оставить свой след, пусть негативный, в моей биографии, но директор, несмотря на заполитизированность, был добродушный человек, и дальше этой беседы дело не пошло.

      В другой раз, уже после смерти Черненко, я, опять на уроке, рассказал директору анекдот: “В политбюро звонят и спрашивают: ”Вам генсеки нужны? – Вы что, дурак? – Да, дурак, старый и больной”.

      Мне и это сошло с рук. Директор сам был не в восторге от маразма, происходящего вокруг.

      Конечно, нехорошо смеяться над старостью, но геронтократия мертвила весь уклад политической жизни в стране.

      * * *

      Борис закончил школу и поступил в Харьковский университет на физический факультет. Теперь он каждую неделю уезжал в Харьков.

      Я тоже стал задумываться о будущей профессии. Меня привлекали физика, химия, медицина. Медициной интересовался для сохранения здоровья. Для независимости от врачей. Я догадывался, что здравоохранение у нас скоро будет переживать не лучшие времена.

      Не хотелось ограничиваться знанием в какой-то одной области, а заниматься всем интересным сразу уже не доставало времени. Но большей частью я учился “чему-нибудь и как-нибудь”.

      Порой со мной происходили странные истории. Запомнился один урок географии.

      Почему-то мне хочется спать, или кажется, что хочется спать. Я опускаю голову на парту, закрываю глаза.

      Урок проводит директор. Он требует внимания.

      – Я вынужден поставить тебе двойку, – говорит Валентин Николаевич.

      – Ставьте, – отвечаю я, испытывая ощущение ненужности, суетности происходящего.

      – И даже не одну.

      Я хочу только отдохнуть, и мне смешно, что пугают двойками.

      Директор рассказывает