Поцелуй северного ветра. Инесса Иванова

Соперник.

      Хотя пока не могла взять в толк, за какую награду мы будем драться. В том, что битва началась, я как раз не сомневалась.

      Вскоре к нам присоединилась Эрина. Её вывели под руки, лицо моей фрейлины казалось бледнее обычного, а светлые пряди висели как промасленные верёвки. Мне почему-то подумалось, что Эрине досталось больше всех нас, что её новое умение связано с водой, а соревноваться с теми, кто рождён с этим Даром, сложнее, чем иметь такой, какой достался прочим.

      Это вам не в синицу обращаться и весело щебетать на радость новым хозяевам!

      – Что случилось? – всплеснула руками Виктория, но на всякий случай пересела на другое место. Так, чтобы между нею и Эриной оказалась я.

      Я отодвинулась от той, кого когда-то считала неплохой подругой. Видно, Леди-мама права: у принцессы крови не может быть врагов, друзей, только верные слуги. А у дочери Бога – готовые отдать за неё жизнь и молящиеся во славу своей покровительницы.

      – Я могу создавать блестящие кристаллы. Но они взрываются и обдают тех, кто стоит рядом, ледяной водой.

      – Твоё платье не мокрое, – выдохнула Виктория сквозь зубы. – Может, тебе показалось, что ты всё это можешь?

      – Может, я просто могу больше, чем ты, вот и злишься? – огрызнулась Эрина.

      – Прекратите немедленно! – прикрикнула я на обеих и чуть было не надавала им по щекам, но сдержалась, поймав взгляд карлы с презрительно поджатыми губами. Она не делала нам замечания, но, по-птичьи склонив голову, смотрела пристально, будто даже одобряя ссору.

      Молчаливые стражники, стоявшие у выхода в светлых одеждах, и вовсе оставались безучастными.

      – Мы просто обсуждаем, – парировала Виктория и всё-таки дождалась оплеухи. Ойкнула, схватилась за щёку, но замолчала, буравя меня обиженным взглядом.

      – Госпожа, простите нашу несдержанность, – склонила голову Эрина, перейдя на шёпот.

      Мои фрейлины были похоже внешне, обе светловолосые, бледные и рослые, но их характеры всегда различались настолько, насколько несхожи лёд и пламя.

      – Эй вы, идите сюда! Меня зовут Сольхерд, запомните и только посмейте назвать, как-нибудь иначе,  – замахала руками сердитая карла, видя, что мы притихли.

      Я хотела было сказать ей, что Мектильда ещё не вышла, но решила придержать язык. Подчиняться кому бы то ни было я не привыкла, это давалось с трудом, с дрожью в ладонях, которые сами собой сжимались в кулаки, но я терпела.

      Мать-королева учила, что придётся подчиняться, а я не верила. Считала, что смогу противостоять любой судьбе, кроме той, что меня ожидала дома.

      – Что смотришь? Как тебя зовут? – обратилась ко мне карла и подошла ближе, заглядывая в лицо. При обращении к фроннам последним надо было вставать, неважно кто говорил, так сказала главная наставница.

       А сейчас я смотрела в водянистые глаза её помощницы и не видела её истинного облика. Лишь блеск снега, на который падали солнечные лучи.

      – Рогенда, карла.

      Имя её я произнести не решилась. Непривычное для нашего языка, пусть и единого, я боялась ошибиться