Спроси у реки. Юрий Кунов

порядка захлопнул за ним дверь.

      Женщина с интересом наблюдала за происходящим, делая вид, что ее больше занимает газета, а не пикантная сценка с участием полицейских.

      Командовавший погрузкой тела Жарких, заметив стоявшую у почтовых ящиков Валентину Васильевну, браво козырнул.

      – Здравия желаю!

      – Здравствуйте, Сережа! Что за операцию вы проводите? – спросила она, подходя к полицейским.

      – Служебная тайна. Но вам по секрету могу сообщить: задерживаем подозреваемого.

      Последние два слова старший лейтенант произнес многозначительным шепотом. Валентина Васильевна не поняла, шутит он или нет.

      – Николай что, пьян? Или вы его так утихомирили?

      – Даже не собирались! Ужрался, как народный артист России.

      – Понятно. С Николаем иногда такое случается.

      – Парни, быстро по машинам! – приказал Жарких, закрывая калитку. – Валентина Васильевна, я тут все запер, ключи хозяйские с собой забрал. Если что, ну, сами понимаете, позвоните нам тогда. Хорошо?

      – Хорошо.

      – И соседей предупредите!

      Мотор «уазика» взревел, и, покачиваясь на старом ухабистом асфальте, машина скрылась за поворотом. Следом исчезла из вида и «восьмерка» старшего лейтенанта.

      Как только автомобили уехали, приоткрылись сосновые, блестящие лаком воротца соседей Квасовых, супругов Дубко. В проеме показалась плешивая голова хозяина, Льва Сергеевича, бывшего учителя физики и астрономии, а ныне пенсионера. На заслуженный отдых он с почетом вышел еще одиннадцать лет назад.

      Дубко посмотрел сначала налево, потом направо. Анодированная оправа его очков сверкнула под лучами утреннего солнца.

      – Свалили?.. Васильевна, копы, спрашиваю, свалили?

      – Что? Повторите, Лев Сергеевич!

      – Менты, говорю, где?!

      Валентина Васильевна, исходя из многолетних наблюдений, поняла, что заслуженный работник народного образования, дважды орденоносец, сегодня с утра хватил лишнего. Будучи в своем обычном состоянии легкого подпития, уважаемый пенсионер не позволял себе грубых выражений.

      – Полисмены уже отбыли, Лев Сергеевич.

      Женщина переложила из руки в руку пакет с продуктами. Уж, не на пару ли с Николаем старик выпивал, подумала она.

      Дубко приоткрыл воротца чуть шире. Теперь Валентина Васильевна увидела, что на нем из одежды лишь клетчатые, надетые наизнанку, правда, отменно отглаженные семейные трусы. Обут Лев Сергеевич был в шлепанцы багряного цвета с помпонами. Наверное, сандалии именно такого оттенка любили носить римские патриции. Вообще, в облике бывшего учителя было что-то латинское.

      – Чего они тут с утра кантовались среди мирных жителей? – спросил пенсионер слегка заплетающимся языком. – Или все бирючинские преступники переехали наконец в добрую старую Англию и нашим полицаям теперь заняться нечем?

      – Они Николая только что забрали.

      – Соседа