Спроси у реки. Юрий Кунов

находившемуся в загуле свежеиспеченному вдовцу.

      – Николай, помнишь, когда пропала твоя жена?

      Квасов наморщил лоб.

      – Во вторник. В понедельник ушла, а во вторник ее уже весь день не было.

      – Забавно. Наш судмедэксперт утверждает, что твою супругу, скорее всего, в ночь с понедельника на вторник и убили.

      Посохин, положив локти на крышку стола, с невинной улыбкой посмотрел на Квасова. Тот никак не отреагировал на сказанное.

      – Где ты был в прошлый вторник с ноля часов и до того момента как пришел в полицию? Или нет! Начни-ка с вечера понедельника. Часиков … с двадцати. Нет, лучше с девятнадцати. Ты же домой в понедельник пришел в семь вечера?

      Квасов снова наморщил лоб и медленно кивнул.

      – В семь.

      – Видишь, мы уже точно знаем, во сколько ты пришел домой в понедельник. Мы и еще кое-что знаем.

      – Что? – спросил Квасов, едва шевеля потрескавшимися губами. – Я ничего такого не делал. Можно я пойду? Мне домой надо.

      – Николай, давай не будем отвлекаться. Возьми-ка пару таблеточек, а то головка у тебя, наверное, бо-бо.

      Посохин достал из ящика стола начатую упаковку с лекарством и выдавил через фольгу на лежавший перед Квасовым чистый лист бумаги две таблетки.

      – Мы же не изверги. Хотя многие о нас другого мнения. – Майор улыбнулся. Он считал, что улыбка не менее важный атрибут полицейского, чем пистолет или наручники.

      Проводимое от имени государства насилие не должно выглядеть грубым и безжалостным, втолковывал он подчиненным. И всякий правонарушитель, в ком еще осталось что-то человеческое, оценит вашу доброжелательность по достоинству. Потом майор делал паузу и многозначительно добавлял: «Что может здорово сократить сроки расследования!»

      – Николай, скажи, пожалуйста, ты домой в тот вечер пришел один?

      – Один.

      – Ты был выпивши?

      Квасов слегка скривился.

      – Вы же знаете. Чего спрашивать?

      Он вздохнул и двумя пальцами, поочередно, положил таблетки себе на ладонь. Глядя на его руки, майор подумал, что они не мылись, наверное, уже неделю.

      – Конечно, мы знаем, Николай, что ты был выпивши. Сколько ты выпил?

      – Бутылку на двоих мы выпили.

      – Водки?

      – А чего еще? Не виски же.

      – И пил ты с верным другом…

      – С Ванькой Дрыном мы в тот вечер выпивали. С Иваном Дроновым то есть. Водички можно?

      – Конечно.

      Посохин плеснул из электрического чайника в стакан немного воды. Потом, взглянув на Квасова, долил стакан почти до края.

      – Бери. Холодная.

      Квасов поднес ладонь к лицу и, откинув голову назад, забросил обе таблетки в рот. Осушив стакан, он поставил его перед собой на стол и вытер губы тыльной стороной ладони.

      – Так, дело пошло, – весело произнес Посохин, отставляя стакан в сторону. – Чуть попозже я тебя чайком уважу. И даже лимончик положу. У меня и мед есть. Тебе сейчас витамины и микроэлементы ох как нужны. Ты только рассказывай,