Сожители. Опыт кокетливого детектива. Константин Кропоткин

Никуда она не ходит, себя блюдет. Иногда только, как прижмет, совершенно случайно, в три часа ночи является в непотребном месте. Шла, понимаешь, интеллигенция за полным собранием сочинений Левонида Левонова фон Шапокляк, да заблудилась, – она поглядела на меня, синяк ее задорно посверкивал, – Пугливый вы народ. Сидите по своим клетушкам, – все мечтаете о вечной любви.

      – Кто это мечтает?

      – Вы, кто ж еще, – она шумно и коротко вздохнула, – Не люблю несчастливых. А счастливых люблю. Ты со своим давно вместе?

      – Это что, допрос?

      – Я тут тебе про убийства рассказываю, а ты не хочешь сообщить даже, когда ты начал совать в своего бойфренда свой грязный двадцатипятисантиметровый член. Какая дикая несправедливость!

      – А я тебя просил рассказывать?

      – А я, типа, хочу сделать из тебя друга.

      – Зачем? – я удивился, – Какая тебе от меня выгода?

      – Балда ты, балда. Тебе работу менять надо. У тебя уже профессиональная деформация личности начинается.

      – А ты что же на сцену не идешь? Ты же «певица», – последнее слово я особенно подчеркнул, – Образование получала.

      – Просвистела я свое образование. Раньше надо было думать. Сейчас для дебютанток уже старая, а в самодеятельность мне мой гонор не позволяет.

      – Понятно. А могла бы залы собирать.

      – А тебе твои катакомбы не мешают?

      – Да нет, вроде.

      – Ага, а в школе твоей любимой сказкой был «Премудрый пескарь» Салтыкова-Щедрина.

      – Какие начитанные пошли бухгалтерши! – рассмеялся я.

      – Какие рассчетливые пошли писаки! – рассмеялась в ответ она.

      Мы покидали мусор в ближайшую корзину, вдохнули напоследок воздуха – не такого мучительного, как в офисе, и вернулись в служебную хмурь.

      А там нас ждал сюрприз – по офису дули ледяные ветры. Сотрудники авторитетного издания спешно утеплялись в пиджаки и кофты

      – Из огня, да полымя, – я поежился, застряв у двери.

      – На тебя не угодишь, – сказала Манечка, – жарко – тебе плохо, холодно – тоже непорядок. Говорю ж, «премудрый пескарь».

      – А у тебя все всегда окей, – тоже с издевкой сказал я, – В кутузку уволокли – прекрасно, по морде дали – замечательно. А какая ты будешь счастливая, когда тебе за убийство Пироговны дадут пожизненное, – я прикусил язык.

      – А-ах! – Манечка вскрикнула, только что в ладоши не захлопав, – Слушай-ка, а не ты ли потыкал старичка ножичком тринадцать раз?

      – Нет. Не я. А ты не тыкала?

      – Нет. Я как раз занята была. Николашке-сожителю один тип приглянулся. А когда всех мести начали, пропал куда-то. Николя – в слезы. Я решила, что загребли ухажера, полезла выручать – ну, и довыручалась… Видишь, полморды набекрень.

      – Пройдет, говорю же, – сказал я участливо. Нехорошо ведь, когда людей по мордам бьют.

      Нехорошо.

      – В общем, встречаемся завтра в семь, – сказала она вдруг, -Княгиню будем глядеть.

      – Кошку