Тайное дитя. Луиза Фейн

Мейбл, играющей на полу в островке солнечного света. В руках у дочери тряпичная кукла Пруденс, которую малышка держит за ноги. Кукольные волосы из желтой шерсти свисают вниз.

      – Мама! – Мейбл встает с пола. – Должна тебе сказать, Пруденс очень плохо себя вела. Я ей сказала: «Ты плохая, совсем плохая куколка! У тебя внутри живет дьявол, и потому ты такая плохая».

      – Да ну? Уверена, внутри Пруденс нет никакого дьявола.

      И откуда только ребенок набрался этой чепухи?

      – Есть, – с недетской серьезностью возражает Мейбл. – Потому я и держу ее вниз головой, чтобы дьявол из нее выпал. Понимаешь?

      – Понимаю.

      Мейбл бросается в объятия матери. От малышки слегка пахнет теплым молоком и сладковатой лавандой.

      – Хочешь пойти со мной и посмотреть, как леди и джентльмены играют в теннис?

      Элинор ставит Мейбл на пол и опускается на корточки, чтобы их лица были вровень друг с другом.

      – А мне можно поиграть?

      – Не в этот раз, дорогая. Ты еще слишком маленькая.

      – У-у. – Мейбл выпячивает нижнюю губу и хмурится. – Это нечестно!

      – Мейбл, нельзя разговаривать так с мамой! – заявляет мисс О’Коннелл; лицо няни сурово, а сама она убирает выстиранное белье девочки в шкаф. – Извинись, иначе ты вообще не увидишь тенниса!

      – Извини, мама, – бормочет Мейбл, щеки которой мигом краснеют.

      Элинор оглядывается на няню. Похоже, та сегодня чрезмерно строга.

      – Тише, – говорит она, сжимая пухлые ручонки Мейбл и улыбаясь. Пусть знает, что мама, в отличие от строгой мисс О’Коннелл, на нее не сердится. – Мы с тобой поиграем в теннис в другой раз. Так ты хочешь пойти со мной и посмотреть состязания? Но ты должна обещать, что будешь хорошей девочкой и не станешь никому мешать.

      Мейбл энергично кивает, а мисс О’Коннелл твердым голосом говорит:

      – Когда тебе всего четыре года, кажется, что теннисные состязания длятся целую вечность. Через некоторое время я приведу Мейбл на корт, а у вас будет время пообщаться с гостями, как и надлежит каждой хорошей хозяйке.

      В груди Элинор что-то надламывается. Несносная женщина! Будет ее учить, как себя вести на своем же приеме.

      – Няня, я возьму ее с собой, – не менее твердо отвечает Элинор. – Она перекусит с нами, а если устанет, я отведу ее к вам. – Элинор приветливо улыбается мисс О’Коннелл. – Идем, Мейбл.

      Выйдя из детской, мать и дочь видят на площадке Эдварда, успевшего надеть теннисный костюм.

      – Папа! – Мейбл берет его за руку, и они спускаются, оба считая ступеньки.

      Они доходят до границы верхней лужайки и сада. Мейбл бросается играть в прятки, прячась за кустами и шток-розами и громко смеясь всякий раз, когда Эдвард ее находит. Элинор улыбается. Солнце согревает ей плечи. Со стороны корта слышны глухие удары ракеток по мячу, перемежаемые смехом и криком.

      Неожиданно Эдвард опускается на корточки перед Мейбл. Малышка замерла, точно статуя, протянув руку и указывая