Понтификум. Пепел и грех. Николай Могилевич

что только он не даёт пеплу лишить нас разума.

      – Чтобы замолчал Двуединый колокол, мастер Регилус, нужно, чтобы мизерикордия покинула этот мир. Пока на престоле восседает понтификар* Мортос, этого не случится. Что касается восхода Чёрной звезды, мастер Кандидус – то она помутила разум тех, кто был падок на сладкие речи Алой Девы. Госпожа Грехов умеет убеждать. В конце концов, летописи Ламентарума говорят, что сам Идар-Ваятель поддался им и обратился в Герольда Погребения. Он обманул нас всех, одаривая щедрыми подарками. Алхимия, власть над металлами, недоступные ранее знания, мизерикордия – с каждым словом янтарные глаза Ликуриса разгорались всё ярче, будто он сам застал правление ложного бога.

      – И вообще, отчего Алая Дева хочет уничтожить нас? Отчего насылает на нас грехи? Чем мы ей так не угодили-то? – юноша нахмурился. – Если бы не грехи, мы бы уже были на полпути к Тенебриуму. Каждую ночь на большаке толком не спать, чтобы не проворонить чудовище. Ещё и запасы освящённой воды растягивать. Мерзкая ведьма. В священных книгах ни одного намёка на то, откуда она взялась. Может, в запретных трактатах Ламентарума что-то есть?

      – Мастер Регилус, – книжник сделал паузу и покачал головой. – Одно я знаю точно – когда-то Алая Дева была человеком из плоти и крови, но даже в старых летописях её имя вычеркнуто. Некоторые мудрецы говорили, что она была сестрой Идара-Ваятеля, который испугался ее могущества. Он убил её и для пущей надёжности сбросил в недра Умбриума.

      – Каждый раз, когда вижу эту огромную огнедышащую гору, мне не по себе становится. Будто среди чёрного дыма, который её окружает, прячется Алая Дева, – Регилус сглотнул и посмотрел сквозь заиндевевшее окно наружу, но свирепый буран не дал воину рассмотреть хоть что-нибудь.

      – Да брось в штаны ссаться, Регилус, не то доспехи заржавеют. Пока святой символ на шее носишь, неподвластен ты речам этой потаскухи, – Кандидус опустил руку на спину юноше. Пластины доспеха лязгнули, а Регилус поперхнулся элем. – Из-за Идара-Ваятеля нам теперь с грехами жить бок о бок, и от грехов подыхать. Если Алую Деву в огонь Умбриума сбросили, как же эта тварь выжила?

      – Мне многое известно, мастер Кандидус, но точно не тайна происхождения Алой Девы. Вам, как и мне, ведомо, что со времён основания Ламентарума мы сбрасывали в огненное чрево Умбриума каждого мертвеца, дабы души их очистились в пламени. На душе у каждого человека довольно как грехов, так и добродетелей и Умбриум – их пристанище, мастер Кандидус.

      – Это я и так знаю. Как она там выжить умудрилась, книжник? Ни разу не видел, чтобы кто-то из пламени восставал, – сказал Кандидус и впился в исходящую паром и жиром кабанью ногу.

      – Мудрецы говорили, что дух Алой Девы не захотел упокоиться. Что она подчинила грехи, и так на земли сошло Погребение. «В конце концов вряд ли она прониклась к брату любовью за то, что тот её запер. Когда равняешься по силам с богом, ему это не нравится» –