Чернила в бокале. Драматическая повесть. Евгений Владимирович Кузнецов

на диван – который в комнате чуть справа.

      Лиза смотрит прямо… (я чуть смущён… но что поделать, раз тут телевизор!..) она в джинсах и в блузе… берёт с дивана пульт, нажимает кнопку за кнопкой…

      (Кнопки-то у неё… А мне, однако, известно… да вот хоть по одному её выражению лица!.. что она именует пульт – «лентяйкой».)

      Мгновение за мгновением чередуются отрывки передач, которые даже трудно определить…

      Лиза говорит дремотно и ни к кому не обращаясь:

      –– Я-а ха-чу-у носить кимоно и составлять икебану!.. Но – где?!..

      Николай трёт яблоко о рубашку, нюхает его… и убирает в карман брюк… указывает пустой бутылкой прямо (и этот!):

      –– Выключите эту дрянь!

      (Привычно и напрасно…)

      Мария любуется сервировкой стола, говорит же – с удовольствием-то – сама себе:

      –– Ты зарабатывать не хочешь! Работать не хочешь!

      Николай – Марии равнодушно:

      –– Ты что там… где-то… говоришь?..

      (Хочу не хочу – а они все прямо-таки тараторят!..)

      Между прочим: в пространстве комнаты, как раз над столом, висит люстра о пяти, что ли, лампах, и на округлой стойке одной лампы…(ну не грезится же это мне!) висит мужской галстук!..

      Мария – испуганно сама себе:

      –– Я? Говорю?..

      Вдруг несколько мгновений слышен недублированный иностранный фильм – мужские серьёзные голоса…

      Это всё – посредством пульта – устраивает Лиза.

      (Хорошо заметно – мне, то есть, заметно: речь героев и звук телевизора никогда не совпадают! – Это тоже для того удобства?..)

      Мария – Николаю грубо:

      –– Ничего я не говорю!.. Ты чо, уже – того?!..

      (Ну балаболы!..)

      Впрочем, слышен звонок – тот самый, разумеется, какие у входной двери.

      (Эти двери – из трёх дверей средние… То есть – всем тут, как и мне, не до квартирной планировки…)

      Однако – все лениво молчат…

      (Опять же, известно мне: входные двери, по обычаю этого дома, в такой ситуации не заперты.)

      Мгновение – реклама прокладок. (Женских, женских!..)

      Мария наконец косится на Николая и внятным голосом намекает ему на его любовь к языку (это понятно и простительно…):

      –– Ты про-спался или вы-спался?

      Николай, однако, вдруг отчаянно говорит в пространство:

      –– Главное – начать новую вещь и – не останавливаться!

      Ещё звонок.

      Мария – Николаю уже машинально:

      –– Ты чего делать будешь? Чего делать будешь?

      Николай – торопливо сам себе:

      –– Все хорошие вещи пишутся сразу!

      (Терплю, терплю!..)

      Молодой поэт Эдуард входит широко… (ну, ему около тридцати…) он в костюме, с папкой в руке… говорит значительно и громко – сначала Николаю, здороваясь с ним за руку:

      –– Друга своего я привёл. Как и обещал. Которого ты так требовал!.. Всех – приветствую… Вырубите же свой звонок совсем!

      Мария – Эдуарду участливо:

      –– Я его рассказы прочитала. Про-чла! Он – талантливый?

      (Ой, как тут у них всё и