Свидание на пороховой бочке. Елена Логунова

сдернула с вешалки шарф, соорудила из него маску, сложила пальцы пистолетом и, тыкнув в зеркало, прогундосила сквозь душную шерсть:

      – Всем стоять! Это ограбление! Зяма или жизнь!

      Зеркало добросовестно отразило комическую пародию на преступного ковбоя.

      Трошкина досадливо чертыхнулась, размотала шарф и снова повязала его, на сей раз – как платок, на деревенский манер.

      В тугом охвате плотной ткани подбородок ее перестал нервно вздрагивать, но бледные губы по-прежнему норовили плаксиво расползтись.

      Что ж, по крайней мере, стало ясно, в чем главная проблема.

      Сформулировав задачу, экс-отличница Трошкина быстро нашла решение.

      Основательно смазанные медом, губы приобрели красивый блеск и неплохо зафиксировались.

      Несколько минут спустя Алка позвонила в дверь квартиры Кузнецовых, сделала умильное личико и, дожидаясь, пока ей откроют, энергично похлопала ресницами.

      – Ах, детка, что случилось? – встревоженно спросила знаменитая писательница Кузнецова, созерцая яростно моргающую Трошкину. – Что-то в глаз попало?

      – Здрасьте, дядя Бо… ся, – промямлила Алка, запоздало подкорректировав домашнюю заготовку.

      Это прозвучало странно.

      – А с губами у тебя что? – пуще прежнего взволновалась наблюдательная писательница. – Алла, да у тебя рот перекошен! И речь затруднена!

      Ее осенило:

      – Мама, несите вашу иголку, у Аллы инсульт!

      Получилось на редкость удачно: бабушка Кузнецова еще не убрала в аптечку стерильный одноразовый шприц, приготовленный на случай борьбы с инсультом в неопределенном будущем, а роковой час уже наступил.

      – Бегу, бегу! Несу, несу! – радостно заблажила предусмотрительная старушка, энергично шаркая тапками по направлению к пациентке Трошкиной.

      – А где Зяма? – с трудом договорила негнущимися медовыми губами Алка.

      – Он непременно навестит тебя в больнице, – пообещала писательница и цепко сцапала гостью за палец.

      – О! Он в больнице?!

      Вообразив, что хворь скосила Зяму, Трошкина страшно побледнела, но по инерции продолжала хлопать ресницами.

      Таким образом, она демонстрировала все признаки инсульта, описанные в полезной статье: спутанное сознание, заикание, бледность, дергающиеся глаза и несимметричные губы.

      – В «Скорую» звонить? – вооружив невестку спасительным шприцем, спросила бабуля.

      – Да!

      – Дзиииинь! – пропел дверной звонок.

      Трошкина, обморочно прислонившаяся к двери, упала в чьи-то крепкие объятия.

      – Здра… Черт возьми! Что тут происходит? – вопросил мужской голос.

      – Гау? – С аналогичной интонацией взлаял пес.

      – Дениска! – Лжеинсультница Трошкина с редким проворством извернулась и повисла на шее у майора Кулебякина. – Ты вернулся! Ты-то мне и нужен!

      – Мама, не звоните пока в «Скорую», – сориентировалась писательница. – Аллочка,